Дневники 1932-1947 гг

Подобралась группа в несколько человек, в том числе и Киров и все отправились наверх, в просмотровый зал, где просмотрели "Чапаева". Демонстрировал Шумяцкий. Сталин сказал, что он смотрит "Чапаева" не то в одиннадцатый раз (не помню - Л.Б.). Во время просмотра кто-то напомнил, что на Кавказе был партизан не менее легендарный, чем Чапаев. Сталин заинтересовался - где он сейчас? Оказалось, что где-то пропадает в безвестности в пределах Сев-Кав.края. Немедленно ушло предписание найти и водворить в хорошие условия.

21..01.1935

Сегодня был в Большом театре на траурном заседании. Давал отчет. Докладывал Стецкий. Сталину устроили бурную овацию. Он стоял во втором ряду за Ворошиловым и Молотовым. Затем сел, желая прекратить аплодисменты. Не тут то было. Овации раздавались с новой силой и ему пришлось опять встать. Боговой предложил сократить в отчете описание овации. "Он этого не любит. Он даже не разрешил принять на заседании приветствие по его адресу".

21.01.1935

Вспоминается довольно забавная история с Капицей. Капица -один из крупнейших физиков мира, советский гражданин, но с 1921 г. живет в Лондоне, член Королевского научного общества, читает в университете. В Лондоне ему создан специальный институт. В 1934 году он приехал в Ленинград на менделеевский съезд. и остался в СССР. О нем на съезде мне говорил проф. Румер, что он "ставит материю в такие условия, в которых она никогда не была на Земле со времен первоздания" (он сконструировал установки сверхмощных магнитных напряжений и необычайно низких температур - до -272 с десятыми градуса, помещает туда тела и изучает, в частности открыл явление сверхпроводимости диэлектриков). Мехлис предложил мне взять с ним беседу. Вечером мы получили из Совнаркома сообщение: "В Академии наук. Президиум Академии наук постановил назначить известного советского физика П.Я. Капицу (стояло "тов.", но зачеркнуто) директором организуемого в системе Академии наук института физических проблем". Я позвонил Баху. Он мне сказал, что беседу об этом дать не может, ибо не знаком с работами Капицы. Я застукал вице-президента Академии - Комарова. Тот ответил то же самое "Капице мы создаем персональный институт для его работ - будет заниматься чем хочет, институт мы решили создать магнитно-криогенный, а не физических проблем". Проф. Вулл ответил скептическим незнанием. Утром из Ленинграда приехал Капица. Я приехал к нему. Представился. Он заявил, что без санкции Межлаука ничего дать не сможет и долго любезно поддерживал разговор. "Знаете, я не люблю говорить о своих работах. Это все равно, что снимать копию с картины Рембранта - мазня!" Я позвонил Межлауку, он был болен. Добились его согласия, позвонил Капице, сообщил, что Межлаук ждет его звонка и сперва поехал к нему. Он меня огорошил сообщением, что уговорил Межлаука пока не давать беседы. Мехлис договорился с Молотовым. "Давать можно, даже полезно объяснить читателям, чем будет заниматься институт". Мехлис попросил меня пригласить Капицу к нему. Поехал на Линкольне в "Метрополь". Капица любезно отказался - "Иду на "Веселые ребята". (Лифшиц сообщил, что ленинградские академики отказались дать беседу о Капице и институте).

23.01.1935

Последние предпусковые дни метро. Сегодня вечером я поехал на ст. "Комсомольская площадка"., чтобы дать небольшой очерк об опытном поезде метро. Встретил Петриковского - директора метрополитена. Ходит взволнованный, на вопросы отвечал отрывисто. Тут же вертится начальник штаба особой охраны метро. Стал ждать. Часов около десяти приехал Л.М.Каганович. с ним вместе Булганин, Хрущев - в робе и ватнике и Старостин. Каганович быстро осмотрел станцию, коротко ее одобрил и предложил поехать по опытной трассе. Поезд стоял, дожидаясь. Сам Каганович встал в кабину машиниста. Доехали до Красносельской. Осмотрели. Одобрил, понравилась - " с большим вкусом". Дальше поехал в вагоне. "Это что, дерматин на диванах? Немедленно заменить кожей, рваться будет. Лампочек слишком много: зажигать через одну." Подъезжаем к Сокольникам. Каганович выглядывает в окно "Вот она, красавица!". Внимательно смотрел все. Разговорился с начальником службы связи:

- Фамилия? (Каганович твердо сморит ему в газа и страшно внимателен. )

- Кувшинников.

- Давно кончили? Где работали раньше? Кем?

- В 29. На Курской, пом. нач. станции.

- Значит - советской формации. За границей были?

- Нет

- Обязательно надо побывать и чем скорее, тем лучше. Это же страшно сложное хозяйство. Дело знаете?

- Знаю.

- Любите?

- Люблю.

- Крушений по вашей вине не будет?

- Нет.

- Хорошо. А за границу его все таки послать надо.

Такой же разговор произошел с нач. движения Зотовым. (А через неделю их всех сделали помощниками, а начальниками назначили побывавших заграницей, их же Каганович специально вызвал и предложил не обижаться).