ДНЕВНИКИ 1973-1983

Американская предвыборная кампания. Победы, все время, Картера и Рейгана. Ужас "Нью-Йорк таймс": такие, казалось бы, ничтожества, примитивы… А вот, думается мне, голосуя за них, люди голосуют за что-то твердое , неизменное, вечное – что оба эти "ничтожества" представляют, в отличие от "блеска" и, главное, "современности". На наших глазах разоблачается дешевка "либерализма", "новизны", "риторики", сочетаемых неизменно с оппортунизмом. Из-за нечувствия этого садятся в калошу "эксперты"… В Картере и Рейгане, сколько ни были бы они "ничтожны", "провинциальны" и т.д., что-то "просвечивает". В Андерсоне, Буше, Кеннеди ничего, кроме самодовольства: "Смотрите, какой я умный и честный". И этот "инстинкт" людей примиряет (относительно) с демократией.

Как раздражительно фальшива вся современная тема "молодежи" как носительницы спасения. Пишу это и думаю: а не старческое ли это уже брюзжание? Но нет, потому что ни о чем не вспоминаю я с таким – буквально – стыдом, как о том времени, когда я сам числился в "молодежи". Стыд за всезнайство, за душевное нахальство, за недостаток уважения – список можно было бы продолжить. А ведь по сравнению с теперешними длинноволосыми, с их надрывным "обличением" – мы были воплощением смирения! В "молодежи" – как этого не замечают психологи? – масса рабства, идолопоклонничества, подчинения моде. И даже действительно присущий ей идеализм неотрываем от ее нарциссизма. Думаю об этом, прочитав в "Time" эссе об ageism (современное презрение к старости).

1 Рим.7:15,18 -19,24 .

2 Из стихотворения А.Ламартина "Одиночество": "Одно лишь существо ушло – и, неподвижен / В бездушной красоте, мир опустел навек!" (перевод Б.Лившица).

523

Воскресенье, 23 марта 1980

Анкоридж (Аляска). В пятницу бурное после-обеда в Сиэтле, у Дерюгиных. Сначала визит молодого слависта, пишущего диссертацию о Шестове: по-моему – умного и проницательного (Шестов – не религиозный мыслитель). Потом – акафист (Похвала Богородицы) в Св.-Спиридоновском соборе. Был рад не пропустить этой любимой с детства службы, хотя бы и в почти пустом храме. Вечерний луч на иконостасе – и минутное ощущение полноты… Потом бесконечный, изнурительный вечер у Дерюгиных: человек двадцать "новообращенных" в Православие с присущей им взвинченностью, максимализмом, "требованиями", обращенными к Православию, – быть "совершенным" (что одно уже выдает непереваренное западничество). Короткий контакт (в подвале) с милейшим и умнейшим профессором Treadgold'oM. Лег – по нью-йоркскому времени – в три часа утра!

Утром в субботу, в восемь часов утра (!), скучнейший завтрак с американскими родителями одного из наших студентов. В одиннадцать утра – отлет на Аляску. В аэроплане начал читать сборник статей Исайи Берлина "Against the Current"1 . Умно и "питательно".

В Анкоридже на аэродроме – владыка Григорий, оо. Н[иколай] Харрис, М[айкл] Олекса и толпа алеутов с детьми. Тут же в толпе – поют кондак преп. Герману, подходят под благословение. Неожиданность, непривычность всего этого. Длинные разговоры с духовенством. Вечером чудная всенощная в переполненной церкви. Опять – умиление алеутскими детьми (их масса!), чувство чего-то подлинного, глубоко отличного от американской "религиозности", даже православной…

Сегодня утром такая же – радостная, полная – Литургия. Проповедовал вчера и сегодня. Потом трапеза, подарки, детскость этих людей, бесконечно трогательная.

После обеда ездили в индейский православный поселок за тридцать миль. Солнце. Снежные горы. Тающий среди берез и сосен снег. И эта древняя часовня…

Понедельник, 24 марта 1980

Кадьяк . Третий приезд сюда. С аэродрома поехали прямо к раке мощей преп. Германа. Приветственные речи владыки Григория и о. И[осифа] Креты. Радостные объятия: Боб и Сюзи Арида, Пост ван Россам, о.Иннокентий Фринцко… В воздухе, однако, волнение, ибо школа, очевидно, в кризисе и мой приезд для Креты и его партии нечто вроде "пренеприятного известия" из гоголевского "Ревизора". С епископом Григорием я имел длинный разговор в Анкоридже. Увидим… Все ждут чего-то от меня. Итак – увидим. Помолился преп. Герману о помощи в этой "дипломатии".

Сегодня утром – полет на маленьком, четырехместном аэроплане в горы. На горизонте ослепительно белая гора МакКинли. Летим над ледником – поразительно голубым. Величие этой природы… Потом снизились (аэроплан на

1 "Против течения" (англ.).

524

лыжах) на маленьком озере, где у нашего пилота домик. Там нас ждал чудный завтрак. Тишина, заснеженные сосны, далекое серо-голубое небо. Совсем другой мир.

Вторник, 25 марта 1980