ДНЕВНИКИ 1973-1983

"Как пишется статья, как сочиняется доклад или "берется слово" в прениях? К сожалению, это почти всегда театр – и оттого настает время, когда это перестает интересовать" (Г. Адамович в сборнике "СМОТР", 1939).

Случайно прочитал эти слова, но прочитал вовремя: мучительно сочиняя доклад для украинско-русского диалога в Hamilton на следующей неделе, затем – доклад, который я должен прочитать в Wilmington послезавтра, и т.д. С каждым годом писать, сочинять все большая пытка. Все кажется, во-первых, не так написанным и, во-вторых, ненужным : либо уже сказанным, либо "несказанным". "Удобнее молчание…"

Вчера – заседание у меня в кабинете, посвященное пересмотру нашей программы. Каждый предлагает что-то, в общем, правильное, полезное. А я думаю о

1 "Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов. Ибо кто почитает себя чем-нибудь, будучи ничто, тот обольщает сам себя. Каждый да испытывает свое дело, и тогда будет иметь похвалу только в себе, а не в другом, ибо каждый понесет свое бремя. Наставляемый словом, делись всяким добром с наставляющим. Не обманывайтесь: Бог поругаем не бывает. Что посеет человек, то и пожнет: сеющий в плоть свою от плоти пожнет тление, а сеющий в дух от духа пожнет жизнь вечную. Делая добро, да не унываем, ибо в свое время пожнем, если не ослабеем. Итак, доколе есть время, будем делать добро всем, а наипаче своим по вере" (Гал.6:2-10)

"предварительном" вопросе – о том, что такое "богословие", да еще академическое, и можно ли "преподавать" его буквально так же, как преподается химия. Я так остро чувствую, что богословие – это передача в словах – не других слов, идей, верований, а того опыта, которым живет Церковь, живет сейчас, являет сейчас, приобщает себе сейчас. Но богословие – теперешнее, "преподаваемое" – отчуждило себя от Церкви и от этого опыта, стало самодовлеющим и, главное, хочет быть "наукой". Наукой о Боге, о Христе, о жизни вечной!..

Понедельник, 5 октября 1981

В субботу – целодневный, до одури утомительный Orthodox Education Day. С восьми утра до восьми вечера на ногах, приветствуя, целуясь, разговаривая. И, как всегда, с одной стороны – не только утомление, но и "тяжесть" от всего этого, а с другой – радость праздника, общения и, главное, – бескорыстности всех этих людей, которым просто "хорошо здесь быти".

Вчера в Wilmington. В поезде читал главы о Юго-Западной Руси в "Истории Русской Церкви" Карташева в связи с моей украинской авантюрой в конце этой недели. Какая грусть! Какая ненасытимость в этих преследованиях христианами друг друга! Какая подчиненность всех "своему", только своему! Какое постоянство ненависти! Как безнадежно далека история Церкви от павловского: "Говорите правду друг другу…"1.

Действительно, пора задать главный, единственный вопрос: где это "Православие", в чем "оно", как выделить его из истории Православной Церкви, прежде всего для того, чтобы историю эту наконец увидеть во всей ее нищете?

Каждый понедельник то же чувство – погружения в какую-то, с головой захлестывающую тебя, волну, направленности всех сил только на то, чтобы держать голову над водой и плыть и не утонуть.

Hamilton, Ontario [Канада]. Четверг, 8 октября 1981

В Гамильтоне на конференции русских и украинцев!

Во вторник утром – как гром! – известие об убийстве Садата. Дьявольская тупость террора. И самое ужасное, самое отвратительное – это ликующая, танцующая толпа в Бейруте, в Триполи. Действительно, на всем этом – печать дьявола…

Сегодня – тут. Несколько знакомых. Доклады (весь день!) и их обсуждение – скучные. Украинцы (они в большинстве) очень милые "хлопцы", гордые своим профессорством. И, однако, все, что они говорят, – даже верное, – a priori испорчено их утробной ненавистью к России. Ненавистью при этом мелочной, исключающей всякое стремление хоть что-то пересмотреть, переоценить, увидеть в России хоть что-нибудь хорошее. Русские (их мало) – вроде как бы офицеров или "бар", которых самотеком судят… Пожалуй, все-таки полезно узнать, что не все на земле любят Россию. Узнать, что говорит другая сторона…

1 Ср.: Кол.3:9.

Суббота, 10 октября 1981