ДНЕВНИКИ 1973-1983

Вчера днем – на короткое время в Wappingers [к дочери Ане], а потом вдвоем в Kent1 . "Ностальгическое" путешествие: как мы любили эти поездки к Сереже в его годы учения в Kent School, 1957-1963. Ехали по маленьким дорогам, через горы, этот особый уют Новой Англии. Ужинали в ресторане, куда ходили с детьми. Все голо, но в воздухе unmistakably2 чувствуется, пробивается весна.

Пятница, 5 апреля 1974

Письмо от Солженицына:

"30.3.74

Дорогой отец Александр!

Простите, что до сих пор не написал Вам: очень трудно жить, пока освоишься, – не то что до серьезной работы, не то что на письма отвечать, но даже распаковать их и рассортировать не хватает сил (уже за 2000, наверно).

Мне говорил Никита Алексеевич, что Вы собираетесь к Троице в Европу. Если так, то спишемся – и приезжайте-ка Вы к нам в Цюрих на денек-другой. Много набралось, о чем поговорить. Здесь на Западе, в частности, остро встал не совсем понятный для меня вопрос о множественности православных церквей за рубежом. Уже были у меня кое-какие встречи, и я хотел бы получить от Вас разъяснения. Но раньше того и сердечней того хотелось бы мне у Вас исповедоваться и причаститься. Да и семья вся, наверно. Возможно ли это? Обнимаю Вас! Душевно Ваш. А.Солженицын".

Радость от этого письма, от его простоты, скромности, непосредственности.

Эти дни:

Во вторник: разговор на радио "Свобода" с В.Б., одним из "новейших". Об отталкивании его от "новообращенных", об их гордыне, жестокости, самодовольстве. О поисках в религии нового порабощения. Впечатление очень тяжелое.

В среду утром – полет в Монреаль. Чудный весенний день. Так как никуда не торопился, то с аэродрома сел на автобус в город, потом в метро. Любимое чувство: одиночество и свобода, в солнечное утро, в чужом городе, живущем своей будничной жизнью, а для меня – праздничной. Лекция в [университете] McGill. Вечером удивительная Преждеосвященная – хор молодежи под управлением Лизаньки Виноградовой. Умиление до слез этой молодежью, которая, несмотря на все, несмотря на тупое сопротивление "старших" (безысходный грех русской эмиграции), тянется к подлинному, находит его и снова зажигает все светом.

Смерть в Париже Помпиду. Страшное волнение, внутреннее "участие": как все-таки Франция и все, к ней относящееся, мне близки. Сколько "родин" может иметь человек?

1 Кент – школа в штате Коннектикут.

2 несомненно, ясно (англ.).

Маленькая Вера1 . Рай, открытый детям, из них сияющий.

Сегодня – последняя великопостная утреня. Нарастание Лазаревой Субботы, всего высокого, во что вступаем…

"Несрочная весна…"

Лазарева Суббота, 6 апреля 1974

Какой удивительный праздник! "Общее воскресение прежде твоея страсти уверяя…" Действительно – "удостоверяет", действительно – поглощает смерть победой. Вершина Православия в его последней подлинности, в его глубинном опыте. Причастие детей.

Вчера вечером – телефон от В.Н.Чалидзе. Полное возмущение на солженицынское "Письмо вождям". Так же, будто бы, и Сахаров. Это, конечно, за приятие в России "авторитарного режима". Только у Солженицына реализм – от жизни, от опыта, от "зрячей любви", а тут – идеи. Высокие, прекрасные, но ненужные. Россия и демократия. Правовое сознание. Но оно предполагает некую интуицию человека, без нее оно не живет.

Великий Понедельник, 8 апреля 1974

Хорошо отпраздновали Вербное Воскресенье. Торжественные службы. Масса народу в церкви. Вчера весь день в доме – внуки, и Анины, и Сережины. Вечером – "Се Жених…" Все сады вокруг нас светятся цветущими форситиями.

Чехов ("Письмо"): "…наказующие и без тебя найдутся, а ты бы… милующих поискал!"

Светлый Вторник, 16 апреля

Страстная и Пасха с обычной для них напряженностью, нарастанием, полнотой. Всегда волнуюсь о том, чтобы все прошло хорошо, и, слава Богу, всегда тот же подарок с неба. И опять то же чувство: как легко все это – всю эту красоту, полноту, глубину – превратить в "самоцель", в "идола". Ибо как только применишь это к жизни – страшное сознание, что в жизни это – крест. То, чему учит, что раскрывает Страстная и Пасха, – это такой замысел о жизни и победе, который действительно, как оружие, "проходит сердце".

Два дня суматохи в доме – дети, внуки.

В пятницу, после выноса Плащаницы, – полтора часа с Коржавиным. Сегодня – Чалидзе и Литвинов.

Вчера в New York Times ответ Сахарова Солженицыну. Растущее кругом раздражение на Солженицына. И, как всегда, не знаю, что ответить "рационально". Умом я понимаю это раздражение, понимаю все возражения Сахарова – умеренные, обоснованные, разумные. Но сердцем и интуицией – на стороне Солженицына. Он пробивает стену, он бьет по голове, он взрывает

1 Вера Ткачук, внучка о.Александра.