Дневники. 1973-1983

Длинный разговор с Л. сегодня утром о Н. и об его "духовной возне" с монашками. Меня занимает вот что: то, что мне кажется самым трудным, скажу прямо – скучным и бесполезным, все эти "личные" беседы, всякая духовная (!) "интимность", – для Н. его, так сказать, любимая стихия, и он отдается ей с какой-то страстью. Я вполне допускаю, больше того – я убежден, что моя нелюбовь к "духовным разговорам", отталкивание от них – в большой мере от греховного эгоизма, равнодушия к людям, лени и т.д. За вычетом всего этого, однако, остается все-таки вопрос…

Понедельник, 11 февраля 1980

В пятницу вечером – блины у о.К.Фотиева с Штейнами и Бобышевыми; он – поэт, о котором мне много говорил Ю.П.Иваск. Подарил мне свою книгу "Зиянья" – я еще не открыл ее… Тихий, милый. Читал после блинов свою "защиту Солженицына". Реакция очень положительная, даже восторженная.

Второе письмо от Сережи – замечательное по глубине восприятия, по сочетанию отчаяния и надежды.

Среда, 13 февраля 1980

Чтение газет. В "Нью-Йорк таймс" фотография студенческого митинга в Принстоне – против регистрации. Плакаты с надписью "There is nothing worth dying for"2 . Единогласная резолюция Международного олимпийского комитета, осуждающая всякую акцию против Игр в Москве… Сюсюканье французов, немцев, Индиры Ганди и т.д. о необходимости спасать детант от американцев, от их overreaction1 . Письма в редакцию – против всякой "акции"… Трусость, открытое исповедание животного эгоизма, фарисейство (нужно не войну готовить, а заниматься "the poor", "the aged" and "the minorities"4 ). Действительно – трусость, подлость, измена. За маленькой вспышкой морального негодования немедленно массовое стремление развенчать его. Все то же чувство – конец, закат Запада. Отказ что бы то ни было защищать, за что бы то ни было "умирать", то есть отказ от какого бы то ни было идеала прочно вошел в сам идеал жизни. Полная пустота. Все выдохлось. На днях – мне

1 Медаль, присуждаемая французским государством за распространение французской культуры.

2 "Нет ничего, за что стоило бы умирать" (англ.}.

3 острой, преувеличенной реакции (англ.).

4 "бедными", "престарелыми" и "меньшинствами" (англ.).

507

говорил Юра Штейн – выступит Солженицын. И никто его все равно не послушает. "Если соль потеряет силу…"1 . Это о том, что случилось с западной цивилизацией.

Вчера вечером "спенсовская" party в нашей "роскошной" квартире. Удивительно: шестьдесят человек три часа подряд стоят со стаканами в руках и, видимо, находят в этом искреннее удовольствие. Я думал, что умру от скуки, и устал так, как не устал бы, пробежав десять миль…

А за всем тем все так и идут, один за другим, ослепительные солнечные морозные дни.

Четверг, 14 февраля 1980

Длинный разговор вчера с Н.Н. "Я пришла, чтобы ты мне помог…" От чего? От – неизменно – того же самого. Приходит личное несчастье, драма, и вот: "Где же Бог?", "Где Его человеколюбие?", "Я полгода не могу и не хочу приобщаться…". И хуление того счастья, которое "разрушилось". "Значит – все было обманом…" Удивительно, как мало в такие минуты "помогает" все прочитанное, казавшееся усвоенным, частью "мировоззрения". Как от всего – коренным образом – отлична вера , та вера, что не от искания "помощи", "смысла" и т.д.

До этого фактически весь день читал и прочел книгу Geoffrey Wainwright "Eucharist and Eschatology"2 , очень хорошую, очень мне "близкую" (да и читал-то ее в связи с главой "Таинство воспоминания"). Но, читая, спрашивал себя: для кого эта книга написана, к какому читателю обращена? Очевидно, для "богословов", для ученых . Эти попытки доказать, это постоянное расшаркивание перед десятками "критиков". Между тем его же, автора, обзор трудов этих критиков несомненно доказывает, что не из своей "научной" экзегезы черпали они свои "выводы", а к выводам, пускай даже и бессознательно, направляли экзегезу. Почему – столетиями – читая те же тексты, никто – ни на Западе (католики и протестанты), ни на Востоке (православные) – не видел, не слышал столь очевидного эсхатологического содержания Евхаристии? И можно с достоверностью предсказать, что и этой книги, в сущности "азбучной", не услышат, не увидят богословы другого "направления"… Думал о том, что нужно будет моей книге предпослать prolegomena3 (из "чего" пишу). Об опыте Церкви как единственном "источнике" и "критерии" богословия.

Умирает Тито ! Вспоминаю дни смерти Сталина, и особенно почему-то врезавшийся в память огромный, во всю страницу, заголовок в "Daily News": "Stalin Sinking…"4 . Именно – утопает, погружается . Так вот теперь и Тито. И окажется, что он ничего не "создал", что все эти сорок лет – "не дым, а только тень, бегущая от дыма…"

Вчера вечером на channel 13[5] разговоры со студентами в связи с восстанавливаемой – не воинской повинностью, а всего лишь – регистрацией. Апломб,

1 Мф.5:13.

2 Джеффри Уэйнрайта "Евхаристия и эсхатология" (англ.).

3 пролегомены, предварительные рассуждения (греч.).