Дневники. 1973-1983

Кадьяк . Утром разговор с епископом Григорием и о. И. Кретой о сотрудничестве семинарий. Что-то уж слишком быстро со всем соглашаются… Двухчасовая лекция о Страстной седмице. Завтрак. Интервью с местным журналистом. Поездка с Бобом [Арида] и его женой [Сьюзен], о. М[айклом] Олексой и Иостом [ван Россамом] по острову. Грандиозный, великолепный, "славословный" вид на море, совершенно белые горы и Spruce Island… "Исполнь славы Твоея…" Поразительно. Опять разговор с епископом и Кретой. Ужин у Арид – как в семье. Иду на вечерню, а потом вторая двухчасовая лекция – о Евхаристии… Начинаю чувствовать усталость…

После вечерни, но до лекции. Стоял в церкви – слушал те же напевы, что в детстве слушал на гае Dam, на Подворье, в Кламаре, потом в семинарии, а вот теперь здесь, то есть на Кадьяке, то есть Бог знает где! Молодые священники произносят – и так же, тем же напевом – те же слова. Вечность и радость Церкви. Неиссякаемый источник. Присутствие… Ведь вот казалось – кончилась православная Аляска. И оживает! Двадцать священников. Молодежь, поющая в хоре. "Не оставлю вас сиры. Приду к вам…"1 . Да, конечно, и те же интрижки, та же поповщина. Но что это все по сравнению с чудом этого "николиже стареет, но вечно юнеется…"?

Через пять дней – возвращение Л. Кажется, никогда так долго не шли дни…

В сущности, это мы, люди, мешаем друг другу быть "хорошими", то есть жить тем "добро зело", которое заложено в каждом. Мешаем недоверием, равнодушием, быстрым и злорадным установлением "дурного", судом и расправой. Но тут недостаточно одного "благожелательства", то есть все того же равнодушия. Нужна встреча , пускай даже внешне ни в чем не выраженная… Итак – на лекцию…

Среда, 26 марта 1980

Кадьяк . Ослепительное утро. Синие главы церкви на фоне снежных гор. Синее взморье… Вчера вечером – лекция о Евхаристии. Полный зал. Католики, протестанты… Вечером сиденье с владыкой и другими. Как быстро "сживаешься" с людьми, начинаешь чувствовать их жизнь. И сразу же спадает та "самозащита", которой почти всегда все обращены ко всем… "Сияющие" личности: милый, старый уже, Фринцко, теперь – архимандрит Иннокентий… Старенький алеут о. Ха-ритон [Кайакоконок], ростом с десятилетнего мальчика (сунувший мне в руку двести долларов – "на покрытие расходов"!). Алеутские дети.

Двухчасовая беседа со священниками (их – двенадцать). Потом исповедь. Преждеосвященная Литургия. Приходская, прощальная трапеза. До этого прошелся по городу, по порту. Почти мороз, но ясно. Огромные чайки, а иногда -

1 Ин.14:18.

525

столь же огромные орлы. Лес мачт рыболовных судов. А рядом, и также на горизонте, снежные горы. Почему я так люблю эти погружения в чужие города, почти страстный интерес к витринам, к окнам: "вот тут живут – годами, поколениями – люди…" Меня как-то радостно волнует жизнь , сам факт жизни. И волнение усиливается сознанием кратковременности, мимолетности этого погружения, вплетенного в него чувства разлуки, прощания, всего того, что выражено в любимом стихотворении Малларме: "…je sens que les oiseaux sont ivres"1 и т.д. Жизнь есть прежде всего отрицание смерти, и жизнь пронизана смертью…

Во время службы не могу оторвать глаз от алеутских детей – с толстыми щеками и узкими черными раскосыми глазами. В особенности одна девочка – не больше трех лет, вся круглая, миниатюрная, бодро поднимающаяся по ступенькам к чаше. Смирение и добро, излучаемые алеутами. Точно я всю жизнь прожил с ними. На них живая печать чего-то самого главного, "уникального" в Православии. Как они сохранили это? Иногда я ощущаю жизнь как какой-то поток подарков.

Лазарева суббота, 29 марта 1980

Наконец дома! Вернулся вчера поздно вечером после бесконечного полета. От Аляски осталось чувство счастья, света, братства. С Кадьяка вылетели – и опять в солнечную, радостную погоду, в четверг в 4:30. В Анкоридже вечером ужин с владыкой Григорием. В час ночи – отлет в Сиэтл, куда (из-за разницы во времени) прилетел в шесть часов утра. В 12:30 отлет в Нью-Йорк, в 8:30 вечера – в Нью-Йорке! Сегодня чудная Лазарева служба в переполненной семинарской церкви. Серенький день, мелкий дождик. И счастье – быть дома, в тишине… Теперь начался countdown2 до возвращения Льяны – в понедельник!!! Сейчас буду ей звонить в Париж.

Вербное воскресенье, 30 марта 1980

Вчера – потрясающая всенощная, иначе не скажешь. Удивительный подъем, радость, торжественность – праздник в глубочайшем смысле этого слова. Так же и Литургия сегодня. Любимейший мой Апостол: "Радуйтесь, и паки реку – радуйтесь…" Удивительный праздник. Им – с детства – освещена вся жизнь…

Великий понедельник, 31 марта 1980