Дневники. 1984

17 октября. Пишу уже в самолете. Рано утром — автобусом до Челябинска, где немножко погулял с Таней Набатниковой по центру. Видел памятник Пушкину Головницкого — прекрасный, романтизированный, чуть барочный, какой-то южный пра-Пушкин. Запомнился и прекрасный театр со смелыми и неожиданными вставками каслинского литья на фасаде.

С Таней пошли к ней в гости. Заспанный Володя, ее муж. Хорошо поговорили о Достоевском, о силовых центрах в его прозе.

Вчера день был очень тяжелый. Утром горком, где я все поменял и рассказывал о падении интереса к революционной тематике, об ответственности читателей и партийных работников за этот протест. Пред этим разговаривал с библиотекаршами. Довольно скучные, отсутствующие лица девушек-библиотекарей и библиотекари-асы, это уже мой возраст. Если мы потеряем и эту категорию интеллигенции — дело швах.

Днем, в перерыве, вместе с зав. отделом культуры горисполкома Виктором Алексеевичем Беловым смотрели выставку «Фотография на память». Ее снял местный уроженец Владимир Александрович Минаев, кинооператор. Снял бесплатно, за отпуск. А «историческую» часть подготовил преподаватель музыки, краевед Владимир Иванович Трусов. Выставка о гибели города, о том, как разрушаются народные ценности. Можно только представить силу гнева местных хозяйственников.

Не забыть бы Белова, его подвижничество. В Челябинском рабочем сегодня большое интервью со мной. Есть ошибки, но в целом довольно точно.

31 октября, суббота. Второй день я в Репино, под Ленинградом, а еще раньше на неделю сюда приехала Валя. Как всегда, в Москве мне некогда, хотя никаких особенно дел и нет и, оглянешься, — одна суета. Правда, за это время написал огромную, в 28 страницг статью. Я давно собирался сделать это для «Правды»,обещал, но вместо 7-10 страниц для партийного органа получилось больше печатного листа. Отдам в «Лит. Россию». Бегал свою обычную норму и купался в заливе. Купанье заняло не больше 20-30 секунд, но удовольствие огромное. На кромочке, на прибое уже лежит снег.

После обеда приезжал Сакуров, с ним какой-то парнишка, Леша. Валя брала у него интервью. Очень интересные мысли Сакурова о неоправданной гордыне кино, и очень хорошо говорит об экранизациях — о том вреде, который кино наносит литературе.

Вчера я видел его фильм «Скорбное бесчувствие» (говорят, это медицинский термин). Целый ряд поразительных метафор. Мне было интересно.

С грустью я выслушал один из рассказов Сакурова о Бакланове. В последний момент Бакланов снял свою фамилию с «Разжалованного», оставив Сакурова один на один со студией. Аргументация «Я не могу рисковать, когда, возможно, мне дадут Госпремию».

Много сил отнимает внутреннее рецензирование, на которое живу. Роман почти позабыт.

2 ноября, понедельник. Сегодня на ТВ передавали доклад М. Горбачева на совместном заседании, посвященном 20-летию Октября. По тексту чувствуется борьба в Политбюро, формулировки о Сталине двойственные. Осталась непримиримость к Троцкому, но по-другому высвечены Рудзутак и Бухарин. Много М. Горбачев говорил о перестройке и ее врагах.

Смотрю много фильмов — каждый день. По утрам бегаю и купаюсь в море.

3 ноября. Я, как аквалангист, с каждым годом спускаюсь все ниже и ниже, все глубже в глубь истории. Кстати, в обозримой истории я больше доверяю интуиции, внутренним, как кольца на деревьях, следахм, нежели документам. А потом приходится свою фантазию подтягивать к этим документам.

Вчера был в Ленинграде. Разговаривал с Р. В Николаевым, председателем Радиотелекомитета, о перестройке, о времени. Два концентрических круга, летящих в разные стороны. Сжимание наступило в центре. Я отпустил на все 5-6 лет, Николаев — 1 год. Но думали кажется, о разном.

Много говорили о Ленинграде. У меня появилась мысль написать статью о гибели Ленинграда. Бремя этого города под силу лишь всей стране, а не одной России.

11 ноября, среда. Сижу в гостинице «Одесса». Восьмого вечером внезапно получил известие: в Одессе премьера «Сорокового дня». Вылетел из Москвы сегодня в 11-30 утра.

Поразила сама Одесса. Я-то думал, что помню ее по своему пребыванию в 1955 году. Я жил тогда в гостинице «Лондон» на Приморском бульваре. Снимали «Аттестат зрелости» с Василием Лановым в главной роли, и я был занят, как тогда говорили, в «окружении» — ближайший фон главного героя: «наперсники», друзья, свита.

Оказывается — вкусы и направление были другими — я не обратил внимания, какой дивной красоты был город. Город бывших богатых людей. Мы немножко с Владимиром Владимировичем Шумаковым походили по городу: Европа — все это похоже на Варшаву, Мадрид, Петербург.