ДНЕВНИКИ

Все утро – в деловых разговорах, кроме полутарочасовой лекции. Дома же после завтрака – заснул! Может быть, и это – признак старости или хотя бы старения?

Почти весенняя теплынь на дворе.

1 отстранение (англ.).

Понедельник, 2 февраля 1976

Сретение. Вчера служил второй раз на 71-йулице, потом "угощение" и моя лекция. Разговор за завтраком с М.М. Коряковым и Вяч. Завалишиным. На лекции ("О русской религиозной мысли за рубежом") довольно много народа. Все четыре Штейна, с которыми, после лекции, мы идем в кафе на полчаса. Юра рассказывает со страстью о диссидентских сварах, взаимных проклятиях, интригах. Как все это грустно!

В субботу – тридцать три года со дня свадьбы! Чудный тихий день дома, а под вечер – у Ани.

Вчера – три исповеди, две – утром, одна – после всенощной. Реальность несчастья, в смысле "не-счастья", то есть отсутствия счастья, того, чего хочешь, невозможность им обладать. Пожалуй, только сейчас, под старость, начинаю это понимать – не умом, а нутром. Не понимал потому, что сам всю жизнь был очень счастлив, опять-таки в смысле имения того, что хотелось. Мне даже страшно как-то становится при мысли, что Бог никогда меня не "лишал". Ничего, ни капельки от судьбы Иова. Может быть, это так потому, что Он знает степень моей слабости. Но как же трудно тогда других "учить" быть сильными, призывать к этому.

Ледяная метель на дворе.

Вторник, 3 февраля 1976

Провел вчера около шести часов на [аэродромах] La Guardia и Kennedy в тщетной попытке улететь в Колорадо, куда я должен был ехать на три дня. Из-за погоды (чудовищная гололедица) так и не удалось…

За эти часы делал наблюдения над американской толпой и все не могу их в самом себе "сформулировать". Пожалуй, главное впечатление – или ощущение? – это чего-то "безличного". Конечно, толпа, "средний человек" всегда и всюду безличны, но в Европе за каждым человеком чувствуется "тайна", она как бы просвечивает в выражении его лица, в походке, во всем. И вот именно этой тайны не чувствуется в американце. Мне кажется, что он ее панически боится, не хочет ее, убивает в себе. И что вся американская цивилизация направлена на то, чтобы помочь человеку в этом. Она вся построена и действует так, чтобы человек никогда, по возможности, с этой тайной не встретился лицом к лицу. Это совсем не значит, что американец "стаден". Напротив, та же цивилизация построена на индивидуализме. Она как бы обращена к каждому, но каждому она говорит: смотри, как тебе хорошо и удобно, как все сделано для тебя . И каждый ее принимает индивидуально, для себя , хотя принимает совершенно то же самое, что предлагается любому другому "каждому". Это цивилизация a l'echelle humaine1 , только l'humain2 -то тут "асептическое". И вот, ведомо или неведомо для себя, каждый репрессирует в себе тайну , и от этой репрессии – американский невроз. Успех психологии, психоанализа в Америке – от страстного желания "тайну" свести к закону природы, к табли-

1 на человеческом уровне (фр.).

2 человеческое (фр.).