ДНЕВНИКИ

4 "Сталин тонет…" (англ.).

5 13-м телевизионном канале (англ.).

508

всезнайство, пророческий тон. Я всю жизнь провел со студентами и, главное, сам был студентом. И когда я думаю о своих студенческих годах, мне обычно прежде всего делается стыдно – за глупости, которые я говорил, за самолюбованье, за обличение своих же учителей (Зеньковского!), за самоуверенность… К счастью для мира, никакое правительство, никакие радиостанции не приглашали меня "судить и рядить". А теперь нет более важного источника мудрости, чем студенты. Все та же категория – капитуляции . Капитуляция белого человека. Капитуляция "взрослых". Капитуляция родителей. Капитуляция писателей. Капитуляция христианства. Мы живем "под окриком" и трясемся… Вот "находят" эсхатологию. Быть может, "найдут", наконец, и диавола , и именно как "князя мира сего". И у ученых богословов сделается истерика…

Закрывал тетрадь, когда – только что – позвонила Н.Н.: "Спасибо". А что я, собственно, сказал?

Вторник, 19 февраля 1980

Великий Пост. Вчера почти весь день в церкви.

В субботу в Бостоне на молении о гонимых. Дочь, вернее, падчерица Сахарова. Ночевал с пятницы на субботу у Померанцевых. Собрание с церковным комитетом. Вопрос о сопротивлении "стариков" переменам: причастие, пение и т.д. Все та же ситуация – как в Монреале, как в Си-Клифе. Русские органически не принимают этого "ключа". Их православие "алогично" – в смысле отсутствия Логоса, "смысла" в буквальном понимании этого слова. Для них "священное" разлагается логосом…

Статья Солженицына в "Time". Ясная, "очевидная", беспощадная – к Западу. И все равно – услышана не будет. И не будет из-за той внутренней капитуляции , о которой я уже писал и которую чувствую почти физически. Вчера по телевизору, между двумя сообщениями о предвыборной кампании, заявление Сахарова, что его и жену били в полицейском участке, ее – по глазам! Били !.. Но какой-нибудь эксперт объяснит и это "комплексом страха" советского правительства. Вот если бы меньше говорили о диссидентах, то, возможно, этот комплекс рассеялся бы. И т.д. – до тошноты. Запад находится в эпохе подлости.

Абсолютная исключительность христианства. Его вызов всем "мировоззрениям", всем "мироощущениям". Его требование обратиться , то есть буквально – перевернуть, поставить вверх дном все "привычное", и в первую очередь, конечно, религию… И его "история" как история компромисса с "миром сим", с его "логиками" и "требованиями". Об этом думал все эти дни, читая "технические" работы по истории богослужения. В чем компромисс? Суть его ясна тогда, когда христианство ощущается как нужное, но перестает мешать жить . Суть, назначение Церкви только в одном: чтобы "мешать", то есть сохранять в мире "огонь" христианства. Однако именно Церковь и стала тем компромиссом, что делает христианство одновременно нужным и "немешающим".

Все то же морозное солнце… Вчера шел в церковь на закате. Ярко освещенные стены домов, верхушки деревьев. И мимолетно – ощущение, со

страшной силой, что тут, рядом, внутри нашей – идет или, вернее, присутствует другая жизнь , вся суть которой в ее отнесенности к чему-то "другому", в – одновременно – свидетельстве и ожидании… То же чувство в субботу, в Бостоне, где шел густой снег, точно рассказ, которого никто не слушает. Удивительно – в природе, в мире все движется . Но в этом движении (падающего снега, солнцем освещенной ветки, луга) каждый момент его являет блаженную неподвижность, полноту, есть "икона" вечности как жизни, и "жизни с избытком".

Другая "странная" мысль: весь мир живет одновременно , у него всего-только вот эта минута . Все же остальное – отвлеченные цифры на календаре.

Среда, 20 февраля 1980

Думал о глупости американской внешней политики. США – великая страна, но не великая держава. Трагедия ее прежде всего в почти удивительном незнании мира и в равнодушии к нему. Америка живет собою не в том смысле, в каком каждая страна – Франция, Англия и пр. – живет собою, а в смысле какого-то блаженного неведения всего остального мира и потому радикального его непонимания. У нее нет с миром никакого общего языка, она всегда и со всеми говорит по-американски . Даже тысячи ее "экспертов" по международным делам заняты только "редукцией" всего происходящего в мире к американским априорным схемам, которые – ив этом все дело -американцы считают универсальными и, в сущности, единственными. Но это-то и приводит к тому, что в мировых делах американцы никогда и ничего не понимают . Отсюда всеобщая ненависть к Америке, ненависть, смешанная с презрением.

Четверг, 21 февраля 1980