Дневники

Когда пытаешься подсчитать заработки разных ремесленников и рабочих на сдельщине, плотников, слесарей, грузчиков и т. д., обычно получается 1–2 п. в час. В результате многие изделия очень дешевы, но некоторые товары – нет; например, хлеб, который едят все арабы, когда могут достать его, очень дорог. Три четверти фунта плохого белого хлеба (европейский дороже) стоят 1 франк, или ½ шиллинга. Он обычно продается половинами лепешки. Говорят, что бездомный араб, живущий на улице, может прожить на 2 франка в день. Французы из небогатых считают, что 10 франков или даже 8 франков в день – подходящее жалованье для слуги-араба (из этих денег он должен тратить себе на пропитание)[31].

Нищета в еврейских кварталах тяжелее, чем в арабских, во всяком случае больше бросается в глаза. Кроме главных улиц, тоже очень узких, переулки, где живут люди, не шире шести футов, и в большинстве домов вообще нет окон. Перенаселенность, видимо, немыслимая, вонь стоит невыносимая, люди в самых узких проулках мочатся на стены. Ясно, однако, что среди этой мерзости обитают и вполне богатые люди. В городе около 10 000[32] евреев. Говорят, что арабы относятся к евреям гораздо враждебнее, чем к европейцам. Евреи заметно грязнее, чем арабы, – и сами, и в одежде. Насколько они ортодоксальны, трудно сказать, но еврейские праздники они соблюдают, и почти все, по крайней мере те, кто старше тридцати, носят еврейскую одежду (черный лапсердак и кипу). Несмотря на бедность, попрошайничают здесь не больше, чем в арабских кварталах.

Здесь, в Марракеше, отношение французов к арабам гораздо больше похоже на отношение англичан к индийцам, чем, например, в Касабланке. «Коренное» точно соответствует «туземному» и свободно употребляется в прессе. В отличие от Касабланки, французы не занимаются здесь неквалифицированной работой, не водят, например, такси, хотя в кафе есть официанты-французы. В еврейских кварталах есть очень бедные французские жители, некоторые из них, кажется, превратились в «туземцев», но они неотличимы от евреев, большинство которых совершенно белые. Здесь несравненно больше франкоговорящих арабов, чем англоговорящих индийцев в Индии; араб гораздо больше контактирует с европейцами и в какой-то мере говорит по-французски. Французы всегда обращаются к арабу на «ты», арабы отвечают тем же, возможно не улавливая подразумеваемую иерархию (в арабском этого оттенка нет). Большинство французов-старожилов как-то говорят по-арабски, но, наверное, не очень хорошо. Офицер-француз говорит со своими сержантами по-французски, во всяком случае иногда.

28 сентября

Д

Ночи заметно холоднее. Вчера всю ночь спал под одеялом. Цветет красный гибискус.

1 октября

Д

Сегодня на Атласе снег. Видимо, выпал ночью.

Верблюды сильно разнятся по росту и по масти – есть почти черные. То же самое – ослы: от бежево-рыжих до почти черных – этих больше всего. Вчера видел осла, явно взрослого, меньше трех футов ростом. У ехавшего на нем человека одна нога волочилась по земле.

Говорят, что высота Атласских гор доходит до 3200 метров (около 10 000 футов). (На самом деле около 13 500 футов.)

2 октября

Д

Здешние козодои очень похожи на английских. Сегодня ослица, сильно жеребая, везла основательный груз дров и хозяина. В общей сложности больше двухсот фунтов плюс жеребенок.

Спаги ездят на жеребцах. Арабские седла, но без шор. Лошади разных мастей. Ослов здесь не кастрируют.

4 октября

Д

В середине дня по-прежнему очень жарко. На базаре продаются большие куски верблюжьего сала (очевидно, из горба), очень белого, как свиное. Говорят, что едят его только «люди с гор».

Деревянные ложки здесь вырезают маленьким теслом, с большой ловкостью, пока не образуется выемка; заканчивают же инструментом наподобие полукруглого долота (но заточенного по боковому краю), а потом – наждачной бумагой. Есть ложки в 2 или 3 фута длиной, лопасть размером с чайную чашку. Делают их по большей части дети – так же и деревянные плуги, очень примитивные (и продаются в таких количествах, что служат, вероятно, всего год).

6 октября

Д

Вчера невыносимая жара, это длилось до шести утра сегодня, когда я почувствовал, что нужно одеяло. Донимают мухи и комары.

Весь день нестерпимая жара. По-видимому, очень необычная для этого времени года. Верблюжонок, должно быть шестимесячный, уже 5 футов ростом. Они все еще сосут мать, будучи довольно большими. Вопреки тому, что мне рассказывали, верблюды кажутся весьма послушными и, сменив хозяина, ведут себя вполне нормально; только очень молодые склонны пугаться. Они разнятся не только ростом и мастью (от белой до почти черной – последние очень мелкие), но и фактурой шерсти, иногда кудрявой, иногда гладкой, а у некоторых – что-то вроде бороды на шее. Пахнут совсем слабо.