Дневники Алистовского (СИ)

Гвардейцы впустили нас в город. Во имя всего святого, я никогда не видел ничего подобного в своей жизни! Внутри город напоминал огромную пещеру. Потолок необычайно высок. Господи! Да он же покрыт слоем рубина! Из стен стекала лава, освещая и обогревая город. Здесь устойчивое тепло. Земля была выложена красным кирпичом. Справа стоял многоэтажный кирпичный дом. Несмотря на внешнюю схожесть с советскими домами, они были устроены иначе: вместо лестничных пролетов тут были большие открытые площадки с лестницами, которые соединяли этажи между собой, окон не было. Судя по вычурности архитектуры и ухоженности улиц, мы попали в квартал Фирантиев. Слева от нас была плантация, где выращивали пищевые культуры, которыми кормился весь город. Мы миновали мост через лавовую реку, делившую город на четыре части. Квартал Фирантиев и плантацию можно назвать ближними четвертями. Через мост мы попали в правую дальнюю четверть. Очевидно, это квартал Фиров: отбитый песчаник, покрытый пылью, множество ветхих лачуг, был узкий семиэтажный дом, стоявший вплотную к городской стене. Судя по ширине стен дома, комнаты в них маленькие. Люди, одетые в бедную и рваную одежду, преклонялись перед гвардейцами. Мы перешли еще один мост и оказались перед городскими казармами, подпиравшими потолок города. Поднявшись по внешней винтовой лестнице, мы оказались на самом верхнем этаже и, миновав кабинет верховного судьи, поднялись на крышу, а оттуда на подвесной решетчатый тоннель, примыкавший к рубиновому потолку Вулканиума. Мы шли прямо над городом. «Эх, если бы только мои родные видели это место», - вздохнула Эла. Я с ней согласен, ведь мне приходилось иногда ездить с отцом по Европе. И у нас в России, и там были шедевры архитектуры, которыми нельзя было не восхищаться, но Вулканиум просто поразил мое воображение.

Мы поднялись в цитадель. Цвет темно-красного кирпича и полумрак улиц города сменился ярким светом, мраморными стенами и каменными колоннами. Ну и эхо здесь! Кажется, что даже сердцебиение будет слышно на все помещение. Мы дошли до конца зала. Там на небольшом скромном стуле, как в кресле, сидел Геногерон Фирантий – старый правитель Вулканиума и его окрестностей. Похоже, старик болен. На лице болезненная гримаса, и он постоянно держится рукой за сердце, у него большая часть его седых волос уже выпала. Не хочу, конечно, показаться грубым и бессердечным, но посудите сами: если королеве Унее приблизительно столько, сколько Солорису, то у неё еще останутся потребности в мужской ласке. А от такого хрупкого старика, боюсь, и простого поцелуя будет сложно дождаться. Так что брак Геногерона и Унеи все равно не состоялся бы. Но я отвлекся. «Громоступы прибыли, мой Повелитель», - с поклоном отрапортовал командир Гвардейцев. Старик дал им знак удалиться, а нам подойти. Приблизившись, Солорис преклонил колено перед Фирантием.

-Солорис, спасибо, что пришел, - прокряхтел старик.

-Вы ждали меня? – удивился король.

-Да. Я все годы после того сражения сидел тут и размышлял о своей жизни. И знаешь – ты меня многому научил.

-Когда?

-Когда проткнул своим мечом мою грудь. Легкое удалось зашить, но рана не хочет затягиваться до сих пор и страшно болит. Я понял, что это возмездие, павшее на меня за все мои поступки. Я был эгоистичен, своеволен, не считался с другими, за что заслужил наказание в виде клинка принца Солориса Громоступа.

-Поверить не могу. Я думал, ты все эти годы питал ко мне ненависть. Я чуть было не убедил себя в этом на подступах к городу, когда на нас спустили огненных чудовищ.

-Это проделки моего непутевого наместника и ученика мага Огня. Этот Саламнит совершенно неуправляемый неслух. Он загорелся страшной ненавистью к тебе, когда я ему поведал о своей ране. Не думал, что он так остро воспримет это. Я боялся, что он испепелит весь Курэй, чтобы найти тебя…