Но сон не шел. Я лежала с закрытыми глазами слушая, как тихие и перепуганные дети становятся обычными и громкими детьми. Сперва шепотом, но потом все громче и громче они обсуждали события этой ночи и постепенно фургон превратился в галдящий школьный автобус. Я поморщилась и открыла глаза. Джон уже лежал с открытыми глазами, уставившись в дно верхней полки. Кэт спала в одном из кресел, очевидно шум ей совершенно не мешал, а Аня стояла у кухонного стола вместе с Алексом. Неожиданно маленький мальчик сел на мою полку и уставился на меня с широкой улыбкой. В руках он все так же держал щенка и я подумала, уж не сдох ли он, но щенок завилял хвостиком и высунул язык. Между нами мальчик поставил клетку со свинкой, запустил руку в складки своей набедренной повязки, я рассмотрела, что сделана она была из такой же клетчатой рубашки, как и у нашего бородача, и выудил оттуда сморщенный почерневший кусочек яблока и сунул его между прутьев клетки. Полуоблезлая морская свинка схватила яблоко, убежала в другой угол клетки и принялась его грызть. Надо же, мог бы сам съесть, но нет же, припас для зверушки. Интересно, чем он кормит щенка, но судя по его тощим бокам и торчащим ребрам – ничем. Но мальчик снова засунул руку в складки и вытащил косточку. Мне немного поплохело – косточка очевидно была не куриной, и сунул в пасть щенку. Тот радостно заурчал, вылез из рук мальчика и, пачкая своими грязными лапами мою лежанку, начал ее жадно грызть. Господи, пусть это будет не человеческая кость, пожалуйста, взмолилась про себя я. Мальчик снова запустил руку в складки и вытащил оттуда карамельку. Замусоленную, облепленную волосами и какими-то крошками и протянул ее на своей грязной ладошек мне. Я снова удивленно посмотрела на него и покачала головой, отказываясь, и малыш с радостью засунул ее себе за щеку.
-Меня Джерри зовут, – сказал мальчик, болтая ногами и катая во рту конфету. -Как мышку, – уточнил он. -А это Тоби, – он показал на щенка.
- Нет, не я.
-А знаешь кто??? – я снова отрицательно покачала головой. Странно, мальчишка сидел в клетке, хотя папаша явно не был рабом или изгоем в той общине, за что же с малышом так?
-Жалко, я б ему спасибо сказал, – вздохнул малыш, вытащил леденец изо рта и снова спрятал в складках своей повязки. Тоже самое проделал и с косточкой, и снова прижал к себе щенка.
-Спасибо? – осторожно переспросила я.
-Да, папа был плохой. Маму бил, Киру бил, меня бил. Нору убил и съел, хорошо, что я Тоби спас.
Тааак, из рассказа ребенка я начала понимать, что Фрэд – это отец мальчика, очевидно Кира
-Маму в церкви укусил отец Браун, папа сказал что он чекнутый урод. А Кира плакала, плакала, без мамы она не умела кушать, и папа ее побил, а потом папины друзья забрали Киру, а меня посадили в клетку. Но разрешили мне взять моих друзей, если я не буду плакать. Я не плакал!! – с гордостью сказал мальчик и с нежностью погладил щенка по голове.
Мурашки поползли по моей коже. Кира, скорее всего, была грудным ребенком. И они ее съели. Неужели можно так низко пасть, чтоб съесть своего родного ребенка. Каким нелюдем надо быть, чтоб творить такое. Я заметила, что Джон внимательно слушал мальчика, и сев на полке позвал его:
-Эй, малыш, а давай покормим твоих друзей и дадим тебе огромное печенье? И кружку какао? Ты же любишь какао??
Глаза мальчика заблестели и он с готовностью вскочил
-Люблю! Только сперва надо дать покушать Тоби и Мисси, а я большой уже, могу и потерпеть.