Дневники Берии — не фальшивка! Новые доказательства

Более того! Профессор Козлов признаёт:

«Если бы этот пласт был бы представлен в форме статьи, монографии, он мог бы стать историографическим фактом. Облеченный же в «дневниковую» форму, он не имеет ровно никакого научного значения».

А вот тут я чего-то не пойму.

Выходит, если бы Кремлёв не «тщился» в «творческих потугах» «изобрести» «дневники Берии» (использую словарь моих критиков), а просто проанализировал ряд моментов истории, привлекая не столько документальные источники (которых, собственно, в данном случае и нет), а проводя логический анализ и открыто строя некие «гипотетические модели» событий, которые действительно могли произойти в прошлом, то это было бы, по мнению профессора Козлова, приемлемо и допустимо.

И если бы Кремлёв излагал свои выводы в форме статьи или монографии, то такой результат «творческих потуг» Кремлёва мог бы быть благосклонно признан профессором Козловым и его академическими коллегами даже «историографическим фактом».

А тот же результат той же работы, но, «облечённый в «дневниковую» форму», не имеет, оказывается, по мнению профессора Козлова, «ровно никакого научного значения».

Так для вас что, спрашивается, важнее, господа-товаршци, — форма или содержание?

Может быть, содержание всё-таки важнее?

Надеюсь, читатель отдаёт себе отчёт в том, что вышеприведённое моё рассуждение, содержащее допущение о «выдуманном» мной тексте, я привёл для иллюстрации вывернутой якобы «логики» моего оппонента. В действительности я ничего, конечно, не выдумывал.

Далее.

Если вы, господа историки, признаёте, что содержание — пусть, по вашим уверениям, не подлинных, а подложных (пусть даже так, хотя это и не так!) — дневников Берии в огромном числе случаев не только не противоречит подлинной истории эпохи, но полностью соответствует им, то вы ведь сами себя высекаете.

Историки-академисты спокойно взирают на то, как на разных общественных уровнях — от высшего государственного до «кабельно-геббельного» телевизионного — подлинная история искажается и уродуется до неузнаваемости. И такая тотальная фальсификация в духе антикоммунизма и антисоветизма историков из Академии наук не тревожит и не возмущает.

Нередко и сами историки заняты тем же, то есть сознательной и очевидной для информированных людей фальсификацией типа того, что Сталин якобы встретил войну в стельку пьяным, а Берия якобы 21 июня 1941 года «стирал в лагерную пыль» неких «секретных агентов», якобы предупреждавших Сталина о том, что завтра начнётся война.

Даром что Сталин начал 22 июня 1941 года свой день в 5.45 и работал с того дня сутками…

Даром что Берия не только не «стирал в пыль» никаких, к тому же на деле никогда не существовавших агентов, а раз за разом в реальном масштабе времени информировал Сталина о военных приготовлениях по ту сторону границы.

Нет, напропалую, взахлёб, лгать и лгать о той эпохе, то и дело освящать ложь или передержки академическими регалиями — это допустимо.

А если какой-то, пусть не достоверно аутентичный, документ воссоздаёт подлинную историю эпохи (что академисты, как видим, и сами сквозь зубы признают), то это — подлог.

Подлог эпохи для них, оказывается, допустим.

А текст, адекватно воссоздающий эпоху, выходит, недопустим? Его сразу объявляют подлогом, а Кремлёв, повторяю, оказывается виноват уж тем, что господам-академистам хочется кушать и дальше, причём желательно «зелёную» «капусту» западных грантов».

Н-да-а…

Да, мне не предоставили формально достоверных доказательств аутентичности материалов Л. П. Берии. Но имеют ли право профессор Козлов и прочие академисты бездоказательно объявлять эти материалы подлогом?

Именно бездоказательно, потому что убедительных доказательств подлога ни профессор Козлов, ни кто-либо другой из моих оппонентов не привёл!

Возьмём общее право… Его основой — и именно основой так любимого ныне так многими классического буржуазного права — является принцип презумпции невиновности.

Напоминаю, что презумпция — это предположение, которое считается достоверным, пока не доказано законом обратное. По этому принципу всякое лицо считается невиновным, пока не доказана его виновность в установленном законом порядке.

Пока не доказано обратное, юристы считают факт достоверным.

Ситуация с дневниками Берии существует не в сфере юриспруденции, а в сфере истории и исторического анализа, и порядок её рассмотрения устанавливается не законодательством, а нормами научного анализа.

Но разве эти нормы профессором Козловым выдержаны?

Ведь подлог — это ложь. А о какой лжи — в широком историческом смысле — может идти речь, если — в широком историческом смысле — публикацией материалов Л. П. Берии восстанавливается историческая правда?