...Дневники Безымянного Мстителя: Переломный День - Радужный Свет Дождливой Ночью... (СИ)

Он бы поставил на третье, но верить хотелось и в другое, поэтому он продолжал считать, что все три фактора так или иначе задействованы вместе - и, всё таки, он продолжал слушать, собирая факты.

Ведь говорили о накрытии Синдиката.

Говорили о том, как по всему миру филиалы этой преступной группы подвергаются облаве, её участники арестовываются и преследуются, известные люди, замешанные в делах Синдиката, оказываются лишёнными всего, а лидеры залегли на самое что ни на есть дно мира.

Говорили, что в этом участвуют все - от полиции и армии до преступников разного рода и добровольцев из людей.

И никто никому старается не мешать - даже, скорее, наоборот.

"Как... странно..."

Он так думал вначале - но вскоре он понял, что ошибался.

Ничего особо странного и не было.

Теперь.

Ведь, говорили, что мощнейший взрыв прогремел на окраине города, внутри районов, ранее контролируемых Синдикатом, именно во время полицейской спецоперации - и именно поэтому столько жертв.

Ведь взрыв накрыл как минимум четверть города - не сам, так негативными последствиями, из-за чего некоторые утверждали, что кто-то подорвал, не много не мало, а полноценную ядерную бомбу в черте города!

"Кто-то" - потому что сам Синдикат, отойдя от взрыва, сошёл с катушек окончательно, посчитав, что бомбят уже их, и развязав себе руки напрочь.

И только сам Безымянный не стремился присоединяться к утверждающим, что сам же Синдикат бомбу и взорвал.

Ведь, говорят, что взрыв был окрашен в радужные цвета с одной стороны и в непроглядно-чёрные - с другой.

...

И именно по этой же причине он и не мог отделаться от ощущения, что всё, что он пережил, не было выдумкой его погружённого в кому сознания.

Потому что не бывает взрывов, окрашенных в радугу.

Точно так же, как и не восстанавливаются лежанием в больнице в течении недели вещи, вроде выбитых зубов или удалённого аппендикса.

Так не бывает.

И он чего-то ждал.

Один раз, заснув днём, во время особо оживлённого снования людей туда-сюда, он внезапно раскрыл глаза под вечер.

Небо, обычно всегда серо-чёрное, пасмурное, моросящее дождями круглые сутки весь год, из чего их город не раз называли "помесью Петербурга и Венеции" - а неоднократные, фактически ежегодные затопления были тому прозвищу неслыханной рекламой, из-за чего многие на полном серьёзе покупали лодки и только радовались, когда они пригождались -, в этот раз словно решило сделать отпуск и нежданно наградить всех, кто пережил прошедший месяц: уже вторую неделю было солнечно и ясно, так что многие прежде затопленные места начали порядком усыхать, а люди, в жизни не получавшие столько тепла, открывали окна квартир, не приспособленных к жаре, нараспашку.

Да и сам город начал преображаться на глазах - будто бы произошедшее имело куда более серьёзные последствия, чем казалось ранее.

Возможно...

Он вдруг снова вспомнил демона и тени.

...быть может - так оно и есть?

И никто просто этого не знает, но чувствует?

И именно поэтому фактов почти всегда не хватало - ибо они часто бывают скрыты от глаз обывателей "не на той" стороне мира?...

Он воспринял существование чего-то аномального спокойнее, поразмыслив над этим пост-фактум.

В этом мире и так чего только не было, на самом-то деле - вот, теперь он знает, что тут есть что-то мистически-ненаучное, но и что в итоге-то?...

Теперь же... теперь он наблюдает.

Забавная картина, на самом-то деле - на подоконнике в его пустой палате сидит милая маленькая девочка и что-то яростно шепчет в свою сумочку, иногда прерываясь и ошарашенно моргая.

Мило. Что бы вообще заметить её наличие здесь, к слову, из его положения приходилось серьёзно так скашивать глаза в бок, так что с одной стороны место-то выбрано удачно; с другой - а сколько она там вообще сидит?

И где вся охрана?

И почему тогда она предпочла "запалиться" перед ним, уже в полный голос споря с сумкой?...

...

Чёрт, девочка, которая непонятно как проникла в его палату на последнем этаже в одну из лучших больниц города, славящегося своими преступными разборками, под вечер, и которая сидит, ругая сумку и слушает от неё слышимые, кажется, только ей самой ответы.

....