Дневники чудовища. Освобождая души

— Мы можем поговорить с вами? — обратился Медведев, глядя на дочь убитой Образцовой.

Девочка в испуге спряталась за спиной тети и лишь изредка выглядывала. Полное отсутствие макияжа, скромный внешний вид делали ее значительно моложе своих двадцати трех лет.

— Может, я могу вам помочь? — спросила сестра убитой Ольга.

— Нам бы лучше переговорить с Валерией, — ответил Медведев серьезно.

— Девочка еще не оправилась от смерти матери, у нее еще перед глазами стоит тот кошмар, который она видела. Давайте, чтоб не распугать клиентов, пройдем в подсобку. Вы выглядите очень уставшими. Я угощу вас чаем с печеньем и отвечу на все интересующие вас вопросы, — предложила Ольга.

Валерия была похожа на беззащитную овечку, которую сейчас поведут на забой, а не на разговор. Максим, понимая, что от растерянной девчонки и правда будет мало толку, в отличие от разговорчивой Ольги, согласился. Да и кофе сейчас был очень кстати.

— Кофе можно, — одобрительно ответил Максим.

— Лера, обслужи клиентов. А я пока поговорю со следователями. Хорошо, дорогая, справишься? — обернувшись, ласково сказала Ольга.

— Да, — покачивая головой, ответила Лера.

Втроем они прошли в подсобку.

— Я вижу, что вы с Валерией очень близки, — сделав пару глотков крепкого кофе, сказал майор.

— Да, я очень люблю Леру. Знаете, Господь Бог не дал мне этого счастья. У меня своих детей нет. Лерочка для меня не просто племянница, а больше.

— Расскажите, а какие были отношение между матерью и дочкой? Какой матерью была ваша сестра? — спросил следователь Медведев.

Болтушка Ольга даже немного опешила, не ожидая такого вопроса.

— Сестра моя, Мария… не знаю, что сказать, а покойниках либо хорошо, либо никак.

— Нам очень важно это для расследования, — расплывшись в улыбке, сказал майор.

Перед обаянием майора Ольга не смогла устоять, уж больно симпатичен он ей был как мужчина.

— Прости меня, Господи, но если для дела… Строгая была, я даже бы сказала, тиран в юбке. Я никогда не была на ее стороне при воспитании Леры. Она ее замучила, посмотрите на нее, это же несчастное создание. Наверное, она любила Леру, но как-то по-своему. Вроде и заботилась, даже брала ее во все путешествия, но все время ее попрекала во всем, что тратит на нее много денег, что она этого не заслуживает. А Лера — девочка хорошая, добрая, отзывчивая, послушная, умненькая. Мать подавила в ней всю уверенность. Сестра любила и при людях пожаловаться, какая у нее никчемная дочь, а сама даже ей учиться не дала, говорила, что она тупица безмозглая и не сможет в институт поступить, что только и может шмотки продавать. А чтоб продавать, тоже, знаете, талант нужен. Девочка на одни пятерки в школе училась, все матери угодить хотела, мечтала ветеринаром стать. Затравила она ее, — слезы выступали на глазах у Ольги. Посмотрите, у хозяйки вещевого магазина дочь одевается как монашка — во всем закрытом и черном. Она ей не разрешала. Зато сама ходила как королева, стильная, да из салонов красоты не выходила.

— Она ее била? — спросил капитан Колесников.

— Ой, что вы, до рукоприкладства не доходило. Боже упаси! Еще этого не хватало. Зато на язык колкая была, насмехалась над Лерой. Мы практически весь день проводим в магазине, сами понимаете, бизнес есть бизнес. Мы с Лерой как продавцы, а сестра — экономист по образованию — занималась документами, договорами с поставщиками. Это у нее хорошо получалось, что уж там говорить, как владелица она хороша была, на ней все держалось, но как мать… нет, — Ольга опустила глаза. — Мне жаль девочку стало. Я попросила сестру, чтоб Лера у меня пожила. Давление у меня бывает, иногда плохо чувствую, чтоб хоть стакан воды кому подать, скорую вызвать. Пришлось слукавить, нормально я себя чувствую, чтоб девочку к себе забрать, чтоб сестра ее меньше дергала. Вот последние полтора года со мной живет. Думала, что освобожу ее от общения с жесткой матерью. Так она ее в магазине тюкала, проходу не давала. Она дочке всю нервную систему поломала.

Следователи покинули магазин одежды, получив всю необходимую информацию. Садясь в машину, Денис сказал:

— Макс, хороший нюх у тебя, чуйка тебя не подвела. Показания сходятся, пазл складывается. Мотив прослеживается.

Капитан Колесников день ото дня испытывал к своему старшему напарнику все больше уважения. Ему нравились методы, которые использовал Медведев, его проницательность и самоотдача. Он набирался опыта и был горд, что ему выпало работать с ним в паре.

«Иногда я вспоминаю, как это произошло в первый раз. Ощущения и эмоции, испытанные мною в тот момент, до сих пор меня будоражат.