Дневники чужого мира (СИ)

Катя закончила упаковывать сервиз и огляделась по сторонам. Вроде ничего не забыла. Пять сундучищ, заполненные под завязку, выстроились вдоль стены. Чего в них только не было. Одежда, посуда, постельные принадлежности, учебники, тетради, писчие принадлежности, спицы, вязальные крючки, нитки для ткачества и вышивания, пряжа — нэр Барнеби не поскупился, отдавая приемную дочь в клан Глэйв.

Поймав задумчивый взгляд сестры, Катерина, успевшая познакомиться с неприятными сторонами ее характера, решила подстраховаться от возможных гадостей.

— Знаешь, Натали, перед самыми каникулами нам показали очень полезное заклинание, — она начала издалека.

— Какое? — девочка безуспешно делала вид, что ей совсем неинтересно.

— Охранное, — Катерина положила руку на крышку сундука. — Если кто-нибудь кроме меня захочет его открыть, чтобы плеснуть внутрь воды или, не приведи Пресветлая, чернил, — она многозначительно посмотрела на скривившую губы девушку, — то в лицо негоднику бьет струя оранжевой краски. Очень стойкой краски. Поняла?

— Ты врешь!

— Проверь!

— Давай попросим Мэри, пусть она откроет, — не сдавалась Натали.

— Я не против, — согласилась Катерина. — Только и маменьку не забудь позвать, чтобы она тоже могла убедиться в правоте моих слов!

— Какая же ты гадкая! Я только хотела взять духи, а ты вон что удумала! — топнула ногой капризная девчонка.

— Эти? — Катя приоткрыла шкатулку, в которую сложила излишне яркую косметику предыдущей хозяйки.

— Сама знаешь! — надула губы сестра.

— Натали, я хотела отдать тебе это перед самым отъездом, но раз уж тебе настолько невтерпеж, то держи.

Она вложила ларчик в протянутые руки.

— Это тебе.

— Давай, — серые глаза торжествующе блеснули. — Ладно, так уж и быть, не полезу я в твой сундук, можешь не волноваться. Ну все, пошли к папе!

* * *

Алоиз Барнеби нервно постукивал по столу костяшками пальцев. Предстоящий разговор с Китти обещал быть неприятным. Девушка должна понять раз и навсегда, что у нее теперь новая семья.

Он всерьез опасался очередного нервного срыва приемной дочери, вспоминая неудавшуюся попытку самоубийства Китти. Они успели ее спасти в последнюю минуту, а уж каких трудов и денег стоило сохранить случившееся в тайне от общественности. Барнеби поморщился. Конечно со стороны жены было несколько жестоко винить во всем именно старшую дочь, но Элен слишком тяжело осознавать, что ее репутация растоптана, а путь в приличное общество надолго закрыт.

Лично он совершенно не грустил из-за того, что все эти напыщенные снобы какое-то время перестанут таскаться в его дом, а уж возможность отказаться, пусть и не надолго, от посещений театров, приемов и салонов всяких надутых куриц, мнящих себя светскими львицами, и вовсе дорогого стоила.

Нэр Барнеби потянулся, чтобы открыть сейф, к котором кроме денег и документов была припрятана от бдительной супруги початая бутылка коньяка и стаканчики. Рука привычно вытащила пробку, бутылка весело забулькала, наполняя чеканный серебряный стаканчик выдержанным коньячком. Он уже было совсем собрался хлопнуть рюмашку, как в дверь постучали. От неожиданности нэр дернулся, опрокидывая на себя коньяк, сердито крякнул, и захлопнул сейф.

* * *

Вот и выперли меня из отчего дома. Хе-хе. Загрузили в наемный экипаж багаж, посадили в карету и с плохо скрываемым облегчением помахали ручкой, а еще напомнили, как им тяжело.

Нет, мне-то как раз все равно, даже хорошо, что все обошлось без слез и длинных речей, но когда ставлю на свое место бедную Китти, хочется остановить экипаж, выйти и надавать этим Барнеби по ханжеским физиономиям. Родители называется, сами заварили эту кашу, а теперь винят в произошедшем несовершеннолетнюю дочь. Так ладно, эмоции в сторону.

Насколько я смогла понять из недомолвок родичей, замуж 'моя маман' вышла по рассчету. Молоденькая аристократочка из обедневшего рода решила, кстати вопреки изначальному желанию родителей, поправить свое материальное положение. Она долго уговаривала семью дать согласие на брак с Аллоизом Барнеби, который был богат, влюблен, но к сожалению не имел дворянства. Расчетливая Элен смогла убедить всех, что подобное замужество пойдет на пользу как ей, так и родственникам.

Наконец, согласие на брак было получено, оглашена помолвка, но тут дева влюбилась. Не знаю, собиралась ли она расстроить свадьбу или просто отдалась своему чувству, но, как на грех, ее возлюбленный возьми да погибни прямо во цвете лет. Предприимчивая невеста поспешила вернуться к верному Аллоизу, готовому на все, лишь бы Элен была с ним, а то что ее девственность досталась Анри Глэйву счастливого купца вовсе не волновало. И зря! Потому как родившаяся через семь месяцев девочка была один в один покойный папаша, от матери ей досталась только блондинистая шевелюра.