Дневники Домового. Закрайсветовские хроники

- Правильно ты говорил, Федорович, - сидя на берегу и смотря куда-то вдаль, сам с собой говорил Ярослав, - весь мир состоит из людей. Любой мир. И твой, и мой. Только вот люди везде разные. Где-то жуки-навозники, где-то красивые бабочки. Я больше не хочу быть навозником. Не хочу копаться в этой лжи, в обмане, лицемерии, гордыне и зависти. Но и бабочкой мне тоже сразу не стать. Не хочу я тащить к вам на своих лапах всю эту грязь. Я бы конечно очень хотел сейчас сесть на этот плот и просто плыть по течению к вам, но...Убежать каждый может. Бросить свой мир и сбежать туда, где хорошо. Но это же неправильно! Так только слабые могут поступить, а вот построить Закрайсветово, хотя бы маленькое, хотя бы вокруг себя - это сложно и не каждый за это возьмется. Но я попытаюсь, Федорович! Я попытаюсь, кто-нибудь еще попытается и, быть может, появится и здесь, в моем мире это чудное место. И сразу сотрётся этот Край, который нас разделяет, и снова мы увидимся. Выпьем твоего любимого камышового чаю, закусим парой ложек картофельного пюре с Максимом Максимовичем, а я обниму мою Василинку и скажу ей: "Милая, я вернулся! Я больше никогда тебя не оставлю!". И это будет правдой, потому как не обманывают люди друг друга в Закрайсветово, а если любят, то раз и навсегда.

Ярослав поднялся на ноги и, расправив плечи, уверенно направился навстречу своей новой жизни, бросив в последний раз взгляд на уплывающий плот, на котором лежали несколько упаковок черного чая, набор отверток, небольшая коробка с двусторонними ложко-вилками и красивый букет небесно-синих васильков...

Там, на самом на краю Земли,
В небывалой голубой дали,
Внемля звукам небывалых слов,
Сладко-сладко замирает кровь.

Там ветра летят, касаясь звeзд,

Там деревья не боятся гроз,
Океаном бредят корабли,
Там, на самом, на краю Земли.

Что ж ты, сердце, рвeшься из груди?

Погоди немного, погоди,
Чистый голос в небесах поeт,
Светлый полдень над Землeй встаeт.

"Там, на самом краю Земли"