Дневники Джинна. Часть 1

– Давным-давно люди верили в чудеса настолько сильно, так искренне, что могли всех нас видеть, – продолжал беседовать сам с собой Хоспиум, не желая возвращаться из прошлого, – но теперь волшебный мир Магиверии навсегда закрыт от человека. На Земле не осталось ни одного волшебника.

– Как нет? – удивилась я и выпорола откровенную чушь, – а Гарри Поттер?

– Кто?! – домовые быстро переглянулись друг с другом, я снова покраснела, тут же раздумав упоминать Буратино и Короля Льва.

– Это хорошо, что люди пока еще читают сказки, – нараспев продолжал старик, – если в мире нет волшебников, это не значит, что нет чудес.

– А куда конкретно делись все волшебники? – обратилась я к растерянному старику, – и почему это, вдруг, я вас вижу?

– Потому что пока не ослепла, это же логично! – возмутилась Всегота, ей было явно стыдно за свою магически необразованную хозяйку.

Хоспиум ответил не сразу, точнее сказать, он полностью игнорировал первый вопрос, зато дал вполне убедительный ответ на второй.

– На тебе, Алиса, волшебный предмет, невидимый мост в наш мир, ключ от Магиверии, – спокойно ответил он, нисколько не устав от моих вопросов, – этот проводник стирает грань между реальным и магическим мирами. С его помощью ты видишь то, во что не веришь, и можешь понимать язык зверей и птиц.

Пожалуй, если у меня и есть что-то необычное, то только это сегодняшнее кольцо, что подарил босоногий мальчишка с шоколадными глазами. Но в данный момент оно находилось по ту сторону этой узкой круглой двери.

Если это, действительно, то самое кольцо с нэльвийским принцем Соломаксом, то где, стесняюсь спросить, мой личный джинн? Я, несомненно, узнаю его, особенно, когда он соизволит исполнять мои желания.

– Уважаемая Ведеркина! Ты погнула мое кольцо! – басил в моей голове огромный синий джинн из диснеевского мультика, – загадывай свои три желания, пока я не пожаловался твоим родителям!

И тут, конечно же, я заставлю его убраться в комнате, помыть посуду и ходить за меня в школу.

Похоже, Ник догадывался, что кольцо волшебное, но все-таки оставил его мне. Я вспомнила надпись на створке ракушки «С Днем Рождения, Никита», русалок и орка с ручным хорьком.

Я вскрикнула от неожиданности – сзади кто-то щекотал мои пятки, звонко чихая от поднимавшейся пыли. Не понимая, что происходит, я визжала и ругалась, корчась в дверном проеме. Домовые, сомневаясь в моем психическом здоровье, в панике попрятались под столами. Наконец, обезумев от щекотки, я рванулась вперед, выскользнув из пресловутого дверного отверстия. С грохотом и воплями, я повалила пару столов, сбила несколько домовых и врезалась лбом в круглое чердачное окно. Оно со скрипом распахнулось, в комнату ворвался легкий ветерок. На ночном небе, черном, как смоль, не было ни одной звезды, а луна по-прежнему висела над городом кроваво-красным блином.

– Какой болван меня щекотал?! – кричала я, задыхаясь от смеха и наставляя на открытую дверь свой единственный тапок, словно пистолет, – я чуть не устроила здесь туалет!

В круглом проеме появилась маленькая белобрысая девочка в легком голубом платьице и белом фартуке с вышитой надписью «Мироморский лицей № 1». В крохотных ручонках она сжимала мой второй тапок и миниатюрный пылесос, в котором что-то звенело. Я мигом кинулась к своей левой ноге, точнее – к маленькому серебряному колечку на ее мизинце. Опасаясь за его сохранность, я незаметно переодела его на руку.

– И вовсе не болван, а дезинфекция! – возмутилась она, отдавая мне тапок, но тут замерла, как вкопанная, уставившись на ярко-красную луну за окном.

– Что происходит? – спросила я перепуганных домовых, – я же не разбила стекло?

– Красная луна, – ответил домовой-доктор, как самый опытный и смелый, – это значит, что сейчас решается судьба человека. Мальчишка уже не жив, но еще не мертв. Он призраком бродит среди живых. Такое бывает, если в дело вмешивается сильная магия. Очень вредно для здоровья!

– Призрак? – недоумевала я, подходя к окну, – но кто он?

– Мальчик твоего возраста, единственный сын Черной графини. Она до сих пор верит, что он жив. Тот самый трудный пациент, что пропал сегодня из центрального госпиталя.

– В смену моей мамы?! – переспросила я, наконец-то все становилось на свои места, – так, значит, он стал призраком и теперь ему никак нельзя помочь?

Все покачали головами, я нервно теребила в руках тапок, прикусив нижнюю губу.

– Если его сердце еще бьется, то можно, – грустно ответил Хоспиум, вспомнив, что диалог закончился на домовых, – мертвых не могут воскресить даже джинны.

– Могучий хрюнопень! Сейчас я вам повоскрешаю! – раздался знакомый ворчливый голос, одна за другой из кармана дедушки Зака посыпались вафли – кто-то усердно выпихивал их обратно, – вы еще чаю сюда залейте, тапки с ушами!

Все мигом забыли о красной луне и мальчике-призраке. Из кармана домового показалась помятая мордочка с полузакрытыми заспанными глазами. Роки был явно не в восторге от вечеринок в тапочках. Вскоре я поняла, у кого Ник пополняет свой словарный запас.