Дневники Джинна

Послышался звон копыт, я надела свою самую, как мне казалось, сногсшибательную улыбку. Дверь шкафа распахнулась с одного удара, первым влетел воробей.

– Чем бы дитя ни тешилось, – прочирикал он, тут же поймав мой самый отравленный взгляд, – лысовата ты, однако!

– Что?! Макс! Скажи мне, о чем ты сейчас думаешь? – перебила я, смущенно добавив, – только не про прическу!

– Признаться честно? – голубые глаза кентавра, казалось, видели меня насквозь, – хм… я думаю, а не нужен ли я сейчас Нику? Как он там без меня?

– Что?! – я не верила своим ушам, гоблинша громко икнула, – ты в порядке?

– Скажи спасибо, что не об Анжелике! – выкрикнул Локи.

С досады я пнула Никиткин черный плащ, который валялся под моими ногами. В разные стороны покатились ворованные золотые монеты. Пара сумочных барабашек, зажав в цепких лапах по галлату, быстро засеменила к выходу. Бэрти, ругаясь громче, чем икая, кинулась следом за воришками, потащив за собой Эрта.

Прикусив губу, я снова взглянула на свое безупречное отражение. Согласно моим «скромным» планам Макс уже пять минут назад должен был упасть передо мной на правое колено и громко просить моей руки и, может быть, сердца. Я быстро схватила с темной оправы зеркала сразу все амулеты любви и нацепила их за спиной на свободное запястье.

– Максим, скажи честно, – начала я, невинно улыбаясь, – я… я тебе совсем-совсем не нравлюсь?

– А что, должна? – спросил он со скучающим видом без малейшего проявления интереса, – осторожней с гоблинскими побрякушками: приворожить сможешь, отворожить – нет!

– Сплошная халтура! Эти побрякушки бесполезны! – процедила я сквозь зубы, чуть не разбив от злости зеркало, на Макса совершенно ничего не действовало, – ты мог бы хоть притвориться для приличия! Что-нибудь соврать!

– Так бы и сказала, – он страдальчески закатил  глаза, – отличное платье. Ты, правда, лучше этой Анжелики. Бегаешь быстрее, обходишься дешевле, не храпишь и весишь на целых двести грамм меньше. Ну, хорошо. Ты даже на целых двести три грамма легче.

– А я так вообще впервые такую вижу за последнюю тысячу лет, – добавил Локи, садясь к нему на плечо, – разные бывали, но чтобы такие упертые!

– Что значит разные? – переспросила я, бледнея, мои уши ярко вспыхнули, – Макс? И сколько их было? Только честно!

– О, всего сто семьдесят три! – продолжал Локи, – он менял их как перчатки! Некоторые продержались всего несколько часов, остальных пришлось терпеть годами!

– Что?! Сто… семьдесят? – закричала я, рассыпав амулеты по полу, – какой ужас!

– Локи имеет в виду мои походы по магазинам, – вздохнул Макс, метнув огненный взгляд в воробья, – и всех продавцов, которых пришлось терпеть. Но, не переживай, я бы ни за что не потащил сюда эту нервную Анжелику.

За последние слова я ему все простила, вертясь перед зеркалом и слыша лишь то, что хотела услышать. Неизвестно, как много сомнительных комплиментов он бы мне наговорил, но на словах «твои уши немного меньше, а нос короче, чем у нее» я услышала громкий треск и резко обернулась. Гоблинша, широко улыбаясь, разорвала мою футболку  ровно пополам. Я раскрыла рот, обалдев от такого «маркетингового шага».

– Она тебе больше не нужна, моя красотулечка! – нисколько не смутилась Бэрти, для верности порвав футболку еще раз, – это платье всего десять галлатов! Кстати, моя лысенькая, мы посовещались, и я решила предложить тебе эту незаменимую вещь, – она достала откуда-то из-за спины невзрачный деревянный гребешок, – всего за пару галлатов, он разгонит всех блох и расчешет твою шевелюру в несколько движений. С каждым разом твои волосы будут становиться все длиннее и прекраснее!

– Это как это? – недоумевала я, – действительно снова отрастут?

Вместо ответа на меня налетел Локи с этим самым чудо-гребешком и принялся причесывать так, что во все стороны полетели рыжие клочья. Я громко вопила, боясь остаться после подобной процедуры лысой. Гоблинша хлопала в ладоши, я заметила, что она, вдруг, прекратила икать. Макс молчал, в воздухе запахло жженой шерстью. Наконец, все закончилось, я медленно открыла глаза и ахнула. Вместо опаленного короткого ершика по моим плечам спадали густые рыжие локоны, блестящие и шелковистые. Я просто не могла на себя наглядеться, собираясь купить и гребешок, и зеркало. Прическа была просто идеальной, отчего настроение стало таким же.

– Беру все! – смеялась я, добровольно выворачивая карманы Никиткиного черного плаща, Бэрти ловила каждую монету, – вам срочно нужно организовать торговлю через интернет!

Так «гадкий утенок Санька» стала «прекрасным лебедем Алисой». Теперь я точно самая красивая, и у меня не будет ни конкуренток, ни соперниц. Хотелось бы видеть, как вытянется лицо этой Анжелики, позеленевшее от зависти.

– Платье не надо ни гладить, ни стирать, моя ленивая, – шептала мне на ухо Бэрти, – его чары не иссякнут до тех пор, пока ты его не порвешь. Помяни мои слова!

– Считайте, что помянули! – громко ответил Макс, – Нику  тоже оно понравится. Можешь идти к нему прямо в этих кроссовках.