Дневники Города Дождей

Я прикоснулась к нему зонтом, мне даже не пришлось наносить удар, как вся сила зонта вышла и отбросила этого гаденыша на несколько метров. Он застонал и потерял сознание. Хотя, я сначала хотела, чтобы он прямо там и скорчился. Но уже не могла ничего сделать, силы оставили меня и я упала на землю. Сознание покинуло меня.

Сейчас все болит. Мы сидим рядом с этим мальчишкой. Он еще в себя не пришел. Впрочем, как и мы. Мы его связали. Но руки и все остальное как-то медленно шевелятся, словно заторможенные. Еще отходим от паралича. Придется ждать до утра. Едва удается ползти, я уже не говорю о ходьбе. А чтобы поднятья на башню, нужно попотеть.

Отец, я еще жива. Поздравь меня. Устала. Очень хочу, чтобы ты приплыл, когда все это закончится.

Дневник Генри Коуэлла. Запись тридцать третья.

Здравствуйте, мои дорогие и невидимые. Едва и пишу своей рукой. Еще жив. Поздравьте меня. Это того стоило. Чего стоило? Да того самого. День странный. И что в нем такого? Да не знаю. Просто такой. Я такой усталый. Вы увидели, наверное. Писать тяжело. Рука все еще едва шевелится. И спать очень хочется. Удивительно, но этот маленький гад, который меня парализовал... Ах, я не рассказал. Ну и ладно. Расскажу о главном, раз уж так тяжело.

Я цел. Алисия тоже. Но мы приходим в себя. Очень тяжело. Я почти. Чуть-чуть не был убит. Да, бывает так. Даже и не понял. Что в таких случаях говорят. Оказался бесполезен. Стаффи не работает против слепых. Я обязательно восстановлю все события в дневнике, когда поправлюсь. Сейчас нет сил. Уж и не знаю, как Алисия все это терпит. Она выглядит гораздо жизнерадостней меня. Может, ее греет интерес. Кто же там наверху. А там кто-то есть и что-то замышляет. А мы тут внизу. На дне башне, со связанным мальчуганом, который нас чуть не прихлопнул и едва живые. Вот так как-то. Писать тяжело.

Этот малыш напоминает мне кого-то. Никак вспомнить не могу. Такое лицо знакомое, но не приходит на ум. Что же это такое...

Простите, что так быстро. Если завтра мы останемся в себе, то будет продолжение. А сейчас, мне нужен отдых. Простите. Молитесь за меня. Даже из будущего. Молитвы влияют на прошлое. Ну, я в это верю. Поверьте мне.

Спокойной ночи, мои невидимые.

Алисия Гровс. Дневник. Запись тридцать третья.

АЛИСИЯ: Привет Отец, привет невидимые читатели Генри. Раз уж вы это читаете, то, значит, что мы все-таки выжили. Хоть и положение у нас не завидное. Лежим мы в разных палатах, но по соседству. И ходим друг другу в гости. У меня больше синяков, чем у Генри. Да... наверное, больше чем у всего госпиталя. Но, не беспокойся, кости целы. Хотя, сначала я думала, что у меня ни единой целой косточки не осталось. Так уж все болело. Кстати, как ты уже заметил, то настрой у меня весьма оптимистичный. Но не буду радовать раньше времени. Сначала о мрачных нотках, остальное потом. Генри будет включаться в рассказ периодически. Так уж вышло, что только вместе мы сможем написать последнюю главу. Глава 33. Как все вышло-то...

ГЕНРИ: Надеюсь, что нас не отчислят за прогулы в школе. Да, хорошо, что нового директора еще не назначили. И у нас даже есть шанс закончить этот год без него. Что очень радует. Ну, а теперь о хорошем. Меня до сих пор передергивает от этих страшных картин... От каких, спросите вы? Да от тех самых. Когда пишешь уже после того, как что-то произошло, то теряется ощущение свежести. Но, раз уж меня до сих пор передергивает, то есть неплохой шанс передать вам все, что произошло, максимально точно, максимально свежо и максимально больно. А больно было... И очень больно. Вот что я вам скажу.

АЛИСИЯ: Перейдем ближе к теме повествования. Благодаря Генри, выучила несколько новых слов. И так, начнем наше повествование. Вперед! Заранее приготовьте свои сердца для переживаний. И возьмите чего-нибудь похрустеть, ведь рассказ намечается не самый коротенький. Ведь нас двое сегодня пишут. И вообще, это мы не за один день пишем. А растянули на несколько. Вот такое удовольствие.

Теперь напустили мрачное настроение и в путь!

Утром... Да, утром. Определить точно какое же время в башне - трудно. Разве что, можно было судить по верхним окнам, куда заглядывал дневной свет. Но, кажется, они всегда так светились. В общем, как только мы проснулись, так сразу ступили в путь. Подниматься нужно было минут пятнадцать. Не меньше. Ведь башня высокая. И очень можно быстро устать.