Дневники и письма

Конечно, несмотря на все предосторожности, нельзя считать совершенно исключенной возможность того, чтобы в число членов охраны пробрался отдельный агент ГПУ. Следствие с самого начала заподозрило, что Роберт Щелдон, исчезнувший член моей охраны, был соучастником покушения. Я отвечал на это: если бы Шелдон был агентом ГПУ, он имел бы возможность убить меня ночью без всякого шума и скрыться, не приводя в движение 20 человек, которые все подвергались большому риску. Кроме того, в дни, непосредственно предшествовавшие покушению, Шелдон занимался такими невинными вещами, как покупкой клетки, ее окраской и пр... Никаких убедительных доводов в пользу того, что Шелдон - был агентом ГПУ, я не слышал. Поэтому я с самого начала заявил себе самому и своим друзьям, что я буду последним, который поверит в участие Шелдона в покушении. Если б, однако, вопреки всем моим предположениям, это участие подтвердилось, то оно ничего существенного не изменяло бы в общем характере нападения. При помощи одного из членов моей охраны или без такой помощи ГПУ организовало заговор с целью убить меня и сжечь мои архивы. К этому сводится суть дела.

Исключенные из Компартии

В своих официальных заявлениях компартия повторяет, что" индивидуальный террор не входит в ее систему действий и пр..

Никто и не думает, что покушение организовано компартией. ГПУ пользуется компартией, но вовсе не сливается с нею.

Среди возможных участников покушения лица, хорошо знакомые с внутренней жизнью коммунистической партии, назвали мне одно лицо, которое было в свое время исключено из партии, а затем за какие-то заслуги восстановлено в ней. Вопрос о категории "исключенных" представляет вообще большой интерес с точки зрения расследования преступных методов ГПУ. В первый период борьбы с оппозицией в СССР клика Сталина намеренно исключала из партии наименее стойких оппозиционеров, ставила их в крайне тяжелые материальные условия и давала этим ГПУ возможность вербовать среди них агентов для работы среди оппозиции. В дальнейшем этот метод был усовершенствован и распространен на все партии Третьего Интернационала.

Исключаемых можно делить на две категории: одни покидают партию в результате принципиальных разногласий, поворачиваются к Кремлю спиной и ищут новых путей. Другие исключаются за неосторожное обращение с деньгами или прочие, действительные или мнимые, преступления морального порядка. Большинство исключенных этой второй категории неразрывно срослись с аппаратом партии, не способны ни к какому другому труду и слишком привыкли к привилегированному положению. Исключенные такого типа представляют драгоценный материал для ГПУ, которое превращает их в покорные орудия для самых опасных и преступных поручений.

Многолетний вождь мексиканской компартии Лаборде оказался недавно исключенным по самым чудовищным обвинениям: как человек, доступный подкупу, торговавший стачками рабочих и даже получавший денежные подачки от... "троцкистов". Самое поразительное, однако, то, что несмотря на крайне порочащий характер обвинений, Лаборде даже не оправдывался. Он показал этим, что исключение нужно для каких-то таинственных целей, которым он, Лаборде, не смеет противиться. Более того, он воспользовался первым случаем, чтобы заявить в печати о своей несокрушимой верности партии и после исключения. Одновременно с ним исключен был ряд лиц, которые придерживаются той же тактики. Эти люди способны на все. Они выполняют любое поручение, совершают любое преступление, только бы не потерять милость партии. Возможно даже, что некоторые из них были исключены, чтобы заранее снять с партии ответственность за их участие в подготовлявшемся покушении. Указание, кого и каким образом исключать, исходит в таких случаях от наиболее доверенных представителей ГПУ, скрывающихся за кулисами.

Революция и право убежища