Дневники и письма

Объяснение таково. В 1928 г., когда я был исключен из партии и выслан в Центральную Азию, не только о расстреле, но и об аресте невозможно было еще говорить: поколение, с которым я прошел Через Октябрьскую революцию и гражданскую войну, было еще живо. Политбюро чувствовало себя под осадой со всех сторон. Из Центральной Азии я имел возможность поддерживать непрерывную связь с оппозицией. В этих условиях Сталин, после колебаний в течение года, решил применить высылку за границу как меньшее зло. Его доводы были: изолированный от СССР, лишенный аппарата и материальных средств Троцкий будет бессилен что-либо предпринять. Сталин рассчитывал, сверх того, что, когда ему удастся окончательно очернить меня в глазах страны, он сможет без труда добиться от дружественного турецкого правительства моего возвращения в Москву для расправы. События показали, однако, что можно участвовать в политической жизни, не имея ни аппарата, ни материальных средств. При помощи молодых друзей я заложил основы Четвертого Интернационала, который медленно, но упорно развивался. Московские процессы 1936-1937 гг. были инсценированы для того, чтобы добиться моей высылки из Норвегии, т. е. фактической передачи в руки ГПУ. Но и это не удалось: я очутился в Мексике. Как мне сообщали, Сталин несколько раз признавал, что моя высылка за границу была "величайшей ошибкой". Чтобы поправить ошибку, не оставалось ничего другого, кроме террористического акта.

Предварительные действия ГПУ

За последние годы ГПУ истребило в СССР многие сотни моих друзей, включая членов моей семьи. Оно убило в Испании моего бывшего секретаря Эрвина Вольфа и ряд моих политических единомышленников, в Париже - моего сына Льва Седова, за которым профессиональные убийцы Сталина охотились в течение двух лет. В Лозанне ГПУ убило Игнатия Рейса, перешедшего из рядов ГПУ на сторону Четвертого Интернационала. В Париже агенты Сталина убили другого моего бывшего секретаря Рудольфа Клемента, труп которого с отрезанными головой, руками и ногами был найден в Сене. Этот перечень можно продолжать без конца.

В Мексике была сделана явная попытка покушения лицом, которое явилось в мой дом с фальшивыми рекомендациями от одного политического деятеля. Именно после этого эпизода, встревожившего моих друзей, были приняты более серьезные меры охраны: дневное и ночное дежурство, система сигнализации и пр.

Со времени активного и поистине разбойничьего участия ГПУ в испанских событиях я получал немало писем от своих друзей, главным образом из Нью-Йорка и Парижа, о тех агентах ГПУ, которые направлялись в Мексику из Франции и Соединенных Штатов. Имена и фотографии некоторых из этих господ были мною своевременно переданы мексиканской полиции. Наступление войны еще более обострило положение ввиду моей непримиримой борьбы против внутренней и внешней политики Кремля. Мои заявления и статьи в мировой печати - по поводу расчленения Польши, нападения на Финляндию, слабости обезглавленной Сталиным Красной Армии и пр. - воспроизводились во всех странах мира в десятках миллионов экземпляров. Недовольство внутри СССР растет. В качестве бывшего революционера Сталин помнит, что Третий Интернационал в начале прошлой войны был несравненно слабее, чем Четвертый Интернационал ныне. Ход войны может дать могущественный толчок развитию Четвертого Интернационала, в том числе и в СССР. Вот почему Сталин не мог не дать своим агентам приказ: покончить со мной как можно скорее.

Дополнительные доказательства

Всем известные факты и общие политические соображения говорят, таким образом, с несомненностью, что организация покушения 24-го мая могла исходить только от ГПУ. Нет, однако, недостатка и в дополнительных доказательствах.

За последние недели перед покушением мексиканская пресса была полна слухов о сосредоточении агентов ГПУ в Мексике. Многое в этих сообщениях было ложно. Но ядро слухов было правильно. Обращает на себя внимание исключительно высокая техника покушения. Убийство не удалось вследствие одной из тех случайностей, которые входят неизбежным элементом во всякую войну. Но подготовка и выполнение покушения поражают своей широтой, обдуманностью и тщательностью. Террористы знают расположение дома и его внутреннюю жизнь, они достают полицейское обмундирование, оружие, электрическую пилу, морские лестницы и пр. Они с полным успехом связывают внешнюю полицейскую охрану, парализуют внутреннюю стражу правильной стратегией огня, проникают в помещение жертвы, стреляют безнаказанно в течение трех-пяти минут, бросают зажигательные бомбы и покидают арену нападения без следов. Такое предприятие не под силу частной группе. Здесь видна традиция, школа, большие средства, широкий выбор исполнителей. Это работа ГПУ.