Дневники и записные книжки (1909)

Встал оч[ень] бодр. Не одеваясь начал работать над Предисловием к Н[а] К(аждый] Д[ень]. Вышел — женщина, по дурной привычке хотел отказать. Вышла, напротив, радость. Постараюсь в другом месте описать. Работал исключительно споро. Кое-как кончил Предисловие. Ездил с Душаном в Крыльцово. Застал в избушке на печи хозяина старика в агонии. Не мог заснуть перед обедом. Иду обедать. Саша — как будто мое настроение сообщилось и ей — оч[ень] хороша. Записать:

1) Расходишься с Богом не п[отому], ч[то] не делаешь, что нужно, а почти всегда п[отому], ч[то] делаешь то, ч[то] не нужно.

2) (и оч[ень] для меня важное.) Ах, если бы привыкнуть жить перед судом Бога — чувствовать Его всегда судящим меня, так же, как живешь перед судом людским, заботишься о нем. Ах, если бы только всякий час, всякую минуту жить перед Ним! Как[ое] бы счастье. И страшно сказать, но нынче до сих пор (6 часов) я испытал это счастье, умиленный восторг.

30 Н.

Записываю только, чтобы не запускать. И писать нечего и не хочется. Встал усталый. Просители по продаже для податей.

Чуть-чуть занялся Предисловием. Ездил в Новую Колпну. Там писарь рассказал, как собирают подати. Был Андрей. Я не мог взять на себя, чтобы любовно говорить с ним. Также и дома б[ыл] не добр, хоть и не сделал ничего дурного. Обедал без Андр[ея]. Читал L'immole. Удивительно описание чуда, совершенного Lourd'ск[ой] божьей матерью. Читал о Руссо в лексиконе. Професор «разобрал и осудил его». Глупость людская всё больше и больше ужасает меня. Записать:

Ошибаются, думая, что можно заставить себя любить. Можно и нужно только удержать себя от того, что мешает любить: побороть грех, понять соблазны, распутать суеверия, и любовь, любовь ко всем, сознание не одной своей, а всей жизни, будет.

1 Дек.

Ходил утром к Курносенковой, заходил и к Шинтяко[ву]. Положение голопузых у Курносенковой ужасно. Оч[ень] хочется написать три дня в деревне. — Работал над Предисловием. Письмо об имении, переведенном на жену, к стыду моему, огорчило меня, и очень. Ездил верхом к М[арье] А[лексавдровне]. Приехал Ив[ан] Ив[анович]. Спал, иду обедать.

3 Д.

Вчера пропустил. Ходил на деревню к старосте. Просители обманывают. Всё так же жалко. Хорошо работа[л] над Предисловием. Как будто кончил. Ходил на каток. Сашей любовался. (Будешь переписывать, помни, что любоваться хочу в тебе такой же дух[овной] энер[гией].) Ив[ан] Ив[анович], Елен[а] Евг[еньевна], Буланже. Так хорошо, просто, близко, дружно. Вечер увлекся поправкой Ми-Ти. Может быть хорошо. Сегодня спал оч[ень] мало с кошмаром. Встал поздно. Ходил по саду. Пропасть нищих. Не хватает на всех внимания. Одному отказал. Записать:

1) Чтобы быть художником слова, надо, чтоб б[ыло] свойственно высоко подниматься душою и низко падать. Тогда все промежуточные ступени известны, и он может жить в воображении, жить жизнью людей, стоящих на разных ступенях.

2) Не люблю, даже считаю дурным поэтически, художественное, драмат[ическое] третирование религиозно-философскиэтич[еских] вопросов, как Фауст Гете и др. Об этих вопросах надо или ничего не говорить или с величайшей осторожностью и вниманием без риторики фраз и помилуй Б[ог]-рифм.

3) Жить в настоящем самое важное в мыслях. Это твердая подготовка поступков в жизни.

4) (Сейчас забыл, а оч[ень] важное.) Вспомнил:

Я не хочу быть христианином, как не советовал и не хотел бы, чтобы были браменисты, буддисты, конф[унианцы], таосисты, магомет[ане] и другие. Мы все должны найти, каждый в своей вере, то, что обще всем, и, отказавшись от исключительного своего, держаться того, что обще.

Вчера получил письмо Ч[ерткова] и выписки дневника его. Поразительно, как мы духовно работаем на одной и той же плоскости.

Вечер. Ходил по дороге. Сел к бабе, вывалился из саней. Телят[инские] мужики просили у меня дорогу. Было тяжело. Сказал Соне хорошо, мягко, и она сделала. Оч[ень] приятно. Вечер чувствовал себя особенно слабым, сонным. Читал L'immole. Он верит в католицизм и рассчитывает на большой круг читателей, тоже верующих. Письмо от Трегубова. Надо ответить.

4 Дек.

Утром не читал писем, занялся Предисловием], Мало сделал. Ездил с Душа[ном]. Приходил Лев Рыжий. Правда, ч[то] он говорил несуразное, но я б[ыл] не добр и не могу заставить себя думать о нем с любовью. От Ч[ерткова] письмо к Саше тяжелое. Ездил с Душ[аном]. Писал письмо Шкарвану о науке. Весь день, как я и записал, было тоскливо, стыдно. Я сам себе б[ыл] гадок. Неотвязно вспоминал все свои давнишние гадости. Это хорошо, если дурное настроение от печени выразилось презрением к себе. Вечером читал Верит в чудеса de Notre Dame [божьей матери.].

5 Дек.

Не одеваясь писал продолжение Шк[арвану] о науке. Кое-что поправил, неважные писем. Потом очевидно душевно больной молод[ой] чел[овек], требовавший, что[бы] я принял участие в чем-то. Не глядя на меня, всё повторял: «Я решил социальный вопрос». Я мог бы лучше отнестись к нему. Беленький напутал с евреями. Было, к стыду, досадно.

[6 декабря.]