Дневники казачьих офицеров

Дивизия в это время была многочисленная, но 60 процентов ее почти не имело вооружения; правда, было 20 орудий и 4 пулемета; части бойцов были неорганизованны и не сбиты в строю. Первый наш натиск красные не выдержали, «товарищи» бегут, Шпак зарублен, а потом, видя наше расстройство (ошибка командования), снова оправляются, переходят в контратаку, и мы бежим в сам город. Остатки наших частей задерживаются у околицы города и удерживают противника до темноты. Ночью у нас энергичная подготовка, и к утру части в сборе (я легко ранен в правую ногу, остаюсь в строю).

11–12 июля красные безуспешно наступают, берут часть старого форштадта, а в ночь с 12 на 13 июля отходят в Невинномысскую, ибо им в тыл подходит наша конная бригада со стороны Егорлыцкого хутора. Я с полком при одном орудии, 13-го и 14-го, преследую большевиков, занимаю станицу Барсуковскую — в этот день мои разъезды доходят до самой станицы Невинномысской, где после бегства сосредоточились почти все ставропольские большевики. К ним подходит около 3 тысяч человек пехоты и 500 конницы, таким образом, в Невинномысской сосредоточилось около 9 тысяч большевиков всех родов войск.

17 июля красные ведут наступление, занимают Барсуковскую и подходят по Ставропольскому шоссе на гору Недреманную.

Мы занимаем позиции: Лопатинский лес и Острый Курган (1-й Лабинский полк); я с полком — от хутора Польского на Ставропольском шоссе до станицы Темнолесской. При мне одно горное орудие с десятью снарядами.

С 20 по 24 июля ночными атаками и тревогами мы удерживаем красных от дневных операций. Лично я, руководя охотниками в ночных атаках, заставлял красных целыми ночами вести оружейный и пулеметный огонь, а раза два, пользуясь замешательством «товарищей», вскакивал на верхнее плато Недреманной, где немало порубил противника. С отходом нашего левого фланга через Холодную гору противник заставляет нас бросить позиции и перейти на высоты у села Татарка.

27 июля мы прижаты противником к самому городу. Красные наступают по следующим направлениям: село Татарка— Ставрополь, станица Темн одесская — Ставрополь, Золотая гора— Ставрополь — и вводят в бои до 30 тысяч бойцов, много артиллерии и броневиков.

Наши силы: четыре конных полка, два пластунских батальона, Кавказский офицерский полк, три батареи и около тридцати пулеметов. Пополненной дивизией командует полковник Шкуро.

28 июля я остаюсь с полком при двух орудиях защищать город у Мамайского леса со стороны села Татарка, Темнолесской и Золотой горы. К 14 часам красные группируют главные силы на горе Базовой и переходят в энергичное наступление. Конницу противника на правом его фланге, перешедшую на меня в атаку, я с двумя сотнями обращаю в бегство, но под давлением цепи красной пехоты мы постепенно отходим и к 16 часам задерживаемся на опушке Мамайского леса в очень тяжелом положении.

Вдруг замечаем за моим левым флангом пыль, посылаю узнать, кто подходит, и с моим посыльным на рысях подъезжают конные разведчики корниловцев. Радости нет конца. Предупреждаю свои цепи о подходе к нам помощи корниловцев, храбрость казаков удесятеряется, и натиск противника отбивается. Корниловцы разворачиваются, вливаются в мои цепи, атака бегом (не ложась), и враг, бросив все свое имущество, стал поспешно отходить.

С четырьмя сотнями в конном строю я преследую красных до станицы Темнолесской, противник в панике бежит, при преследовании был загнан на Темнолесские кручи, с которых около сотни бросилось вниз и разбилось. Группа красных у села Татарка отступила на гору Недреманную.

С 29 июля до 9 августа я с полком снова занимаю старую позицию у хутора Польского. 9 августа мой полк, утомленный до последних сил, сменяется Кавказским полком; я отхожу в Татарку, отдыхаю, all августа утром выступаю для преследования противника, разбитого 9–10 августа у Старо-Моравской.

К этому времени дивизию принимает полковник Улагай,[13] а полковник Шкуро, с набранными из части дивизии партизанами (главным образом казаками Баталпашинского отдела), уходит к станице Баталпашинской и далее на Кисловодск.

11 и 12 августа мой полк преследует красных до села Сергеевского, получая задачу взять село Александровское. 14 августа на рассвете беру его, а к ночи того же дня отзываюсь в штаб дивизии, находившийся в Сергеевском, где получаю вновь задачу с полком (1200 человек) идти через Ставрополь — Сенгилеевскую на станицу Прочноокопскую.

В это время красные, заняв и разграбив станицу Сенгилеевскую со стороны Армавира, а позже выбитые из этой станицы, с большим трудом медленно отходили на станицы Прочноокопскую и Убеженскую.

14 августа ночью, выступив из Сергеевского, я 17 августа под вечер был в станице Сенгилеевской, пройдя 100 верст. Станица была полностью разграблена, много домов сожжено, и трупы убитых жителей-казаков еще не были убраны.