Дневники казачьих офицеров

К лету 1919 года было мобилизовано еще четыре полка казаков третьей очереди — 3-й Запорожский и 3-й Уманский, составлявшие 2-ю Кубанскую Отдельную казачью бригаду и 3-й Кавказский и 3-й Черноморский — сведенные в 1-ю Кубанскую Отдельную казачью бригаду. Эти бригады не были на фронте: запорожцы и уманцы были разбросаны в Черноморской губернии, в районе города Туапсе, против «зеленых», а кавказцы и черноморцы в Ставропольской губернии, северо-западного ее района, также для охраны внутреннего порядка.

Столь значительные гюинские силы выставили на фронт казачье население и горцы Кубани, территория коих, то есть Кубанская область, была равна территории русской губернии.

Эти цифровые данные и размер территории Кубани особенно отчетливо показывают и напряженность, и жертвенность кубанского казачества, как и психологическое состояние его в борьбе против красных.

Боевые картинки кубанских частей на фронте

Мы их занесем из источников не казачьих. Генерал Деникин в своем труде «Очерки Русской Смуты» пишет: «Мы оставили Юзово, Долю, Волноваху, Мариуполь. Ввиду этого коннице генерала Шкуро (1-я Кавказская казачья дивизия. — Ф. Е.), взявшего 17 марта Дебальцево, была дана задача ударить по тылам Западного фронта. В течение двух недель — с 17-го марта по 2-е апреля — он прошел от Горлова до Азовского моря, наводя страх на большевиков, разогнав, порубив и взяв в плен несколько тысяч человек, бронепоезда и другую военную добычу. Между Волновахой и Мариуполем генерал Шкуро разгромил «дивизию Махно», полки которого, как сообщалось в донесении, «обратились в паническое бегство, бросая оружие, шубы, шинели и даже сапоги…»[139]

«В этом и последующих сражениях надлежит отметить боевое сотрудничество с генералом Шкуро и оперативное руководство корпусом, его доблестного начальника штаба, генерала Шифнер-Маркевича[140]», — отмечает генерал Деникин.[141]

Один из командующих Красной армии А. И. Егоров об этом рейде генерала Шкуро пишет в своей книге «Разгром Деникина в 1919 году»:

«Начальные успехи 13-й красной армии и группы Махно были быстро ликвидированы конницей противника. Направленный между Волновахой и Мариуполем генерал Шкуро нанес ряд сильных ударов малоустойчивой и невысокой в моральном отношении группе Махно, и вследствие этого войска генерала Май-Маевского, в первых числах апреля, вновь занимают первоначальное положение».[142]

Генерал Деникин продолжает: «1-й Армейский корпус генерала Кутепова и 1-я Терская казачья дивизия генерала Топоркова устремились на Харьков и, после пятидневных боев, 11 июня занимают город.

16-го июня, по собственной инициатиье генерала Шкуро, был занят Екатеринослав».[143]

Как был захвачен город и как восприняло это его население — приведем выдержки из пространного рассказа юриста города З. Ю. Арбатова:[144]

«С утра 12 июня, проделав какие-то маневры, показавшиеся большевикам отступательными, полковник Шифнер-Маркевич бешеным налетом под артиллерийским огнем первым влетел на железнодорожный мост через Днепр, увлекая за собою безудержную лавину разгоряченных казаков».

«К часу дня, озираясь по сторонам, по городу разъезжали казаки… а Шифнер-Маркевич с сотней казаков помчался к станции Горяиново, чтобы отрезать большевикам путь по железной дороге, и, захватив там два эшелона красноармейцев, вернулся в город».

«Легкой рысью проносились по проспекту сотни казаков; добродушные улыбки кубанцев, загорелые лица офицеров, часто мелькающие беленькие Георгиевские крестики на груди и бесконечный восторг, неимоверное счастье освобожденных людей…»

«К обеду разнеслась весть о приезде генерала Шкуро, и улицы снова наполнились толпой.

Увидев молодого генерала, идущего впереди бесконечной ленты конных войск, толпа забыла печаль прошлой ночи… Прилив твердой веры и новые надежды охватили исстрадавшихся людей. Генерала забрасывали цветами; молодые и старые женщины, крестясь и плача, целовали стремена принесшего освобождение генерала. И впервые, после трехнедельного молчания, зазвонили церковные колокола»…

«Шкуро, устало покачиваясь в седле, смущенно улыбался; к его простому загорелому лицу как-то не шли ярко-красные генеральские лацканы (лампасы. — Ф. E.); и еще вчера неизвестная фамилия Шкуро сегодня стала ореолом освобождения и надеждой на восстановление Родины».

А вот как действовали кубанские конные дивизии на противоположном фланге, на Царицынском направлении:

«На закате 6-го мая я назначил общую атаку, дав горцам, 1-й Конной дивизии и бригаде полковника Фостикова направление на станицу Великокняжескую. С начала артиллерийской подготовки я объехал фронт полков, сказал людям несколько слов, приказал снять чехлы и распустить знамена.

При построении боевого порядка всем полковым хорам трубачей приказал играть марши своих частей.