Дневники казачьих офицеров

— А я под судом был!., за то, что с немцами хотел освободить Кубань в 18-м году… с Тамани… с полковником Перетятько…[213] помнишь — там тогда немцы высадились?., ну, за это нас и отдали под суд… и я бежал к атаману Краснову… и до сих пор служу здесь. С Дону ведь выдачи нет! Ну, прощай! Отставать нельзя… у нас порядок, — быстро, весело произнес он эту длинную тираду, пожал мне руку, повернул коня и поскакал догонять свою сотню.

Борчевский стал инженером в Чехословакии и проживал в Праге. В последний раз я видел его в 1933 году. Кстати сказать, он там был женат на донской казачке с высшим образованием, имел дитя-сынишку и был правой рукой у полковника Г. И. Чапчикова в союзе казачьих младороссов. Дальнейшая судьба его мне не известна.

«Волчий дивизион»

До этой встречи с донцами с полком подошел к сборному месту своей дивизии. У пролеска стоял спешенный «Волчий дивизион» — личный конвой генерала Шкуро. Я его вижу впервые, почему и заинтересовался. К тому же от своих офицеров слышал критику на него, и конечно, неосновательную, что «волки» расквартировываются в центре городов, являются привилегированной частью у Шкуро. Но добавляли, что, когда было надо или в случае боевой неустойки, Шкуро бросал их в самое пекло боя, и те уже не поворачивали своих коней назад… Вот почему я и был заинтересован рассмотреть их.

Все «волки» были в косматых, волчьей шкуры, папахах. Все хорошо одеты, почти сплошь в черкески или в шубы-черкески. У многих серебряные кинжалы. Лошади в хороших телах. Их было человек двести. В этот же день я был свидетелем их боевой работы.

Наша дивизия выступила куда-то на северо-запад, левее продвинувшейся 10-й дивизии донцов и неожиданно встретилась с пехотой красных. Загорелся бой. Его вела Партизанская головная бригада под начальством полковника Михаила Соломахина. Хоперская бригада и Терская казачья батарея есаула Соколова оставлены были в резерве. Резерв уже обстреливался артиллерией, противника. Перекат местности не дает обзора. Начальник дивизии генерал Губин, в черкеске, в бурке, сам крупный на фоне снежного открытого поля, командует нам: «По кон-ням!» А потом мы слышим следующую его команду:

— ВОЛКИ! ВПЕРЕ-ОД!

Крупной рысью «волки» оторвались от нас, потом быстро перешли в широкий намет, перевалили через перекат и скрылись с наших глаз. И когда резервная бригада, также перевалив перекат, подходила к речке в балке, навстречу нам везли четыре трупа казаков-«волков», перекинутых через седла своих лошадей… В шубах-черкесках, с беспомощно повисшими руками и ногами по обе стороны седел, они представляли собою очень тяжелое видение войны. На трупах были и шашки, и кинжалы, и только винтовки были накинуты погонными ремнями на передние луки седел. Два верховых казака в поводу вели четырех лошадей с убитыми наповал. А позади них один казак-«волк» конвоировал человек двести пленных красноармейцев. Хвост же колонны «волков» уже переваливал следующий перекат местности.

Мне было очень жаль погибших. И мне показалось, что эти Двести пленных — они не стоили жизней погибших четырех казаков, погибших так далеко от своих станиц на Кубани. И погибших как бы «зря». И что толку от этих двухсот пленных красноармейцев, когда в тылу нашем их скопилось, возможно, больше чем 100 тысяч неиспользованных?..

По ровному снежному полю на северо-запад быстро отходили три цепи красных. На них был брошен 2-й Хоперский полк. Скорым шагом, перекатами, с пулеметами на санках, красная пехота удачно оборонялась. 150 шашек хоперцев, рассыпавшись в одну линию и загибая фланги, оттеснили их от села и к вечеру заняли его, где и остановились на ночлег.

Хорунжий Борисенко. Встреча с марковцами

В Корниловском конном полку, еще при Бабиеве, было введено, что сотня, выставленная в сторожевое охранение, она же и вела с утра разведку. Принцип был — использовать силу одной сотни, чтобы остальные сотни отдыхали.

На ночь следующего дня в охранение была назначена 2-я сотня. Все сотни были малы — 30–40 казаков.

С утра командир сотни хорунжий Борисенко, взяв весь свой резерв в десять человек, выдвинулся вперед и обнаружил движение на запад красной конницы. Выждав, пока она пройдет, он атаковал ее хвост и захватил два пулемета, несколько саней с продуктами и до двух десятков красноармейцев.

Этот незначительный успех очень ободрил казаков полка. Борисенко стал героем дня. Я искренне благодарил его при всех офицерах. Да и было за что благодарить: кроме так ценных для полка пулеметов, полк пополнился двумя десятками очень хороших лошадей, мешками печеного хлеба и другими продуктами. Пленные показали, что это прошла конная бригада Колесова, чтобы атаковать Касторную.

После донесения в штаб дивизии 2-му Хоперскому полку приказано двинуться в Касторную и поступить в распоряжение командира пехотной бригады генерала Постовского.[214]

Полк выступил к Касторной. Пройдя полпути, полк остановился для привала. Кстати, было много печеного хлеба, отбитого вчера у красных, и казакам надо дать перекусить…