Дневники Кэрри

— Я полагаю, что я застряла в Каслбери навсегда, — раздраженно говорит Лали. — Может быть, я смогу работать в магазине «Энн Тэйлор» и получать пять долларов в час, а может, я устроюсь в супермаркет. Или… — Она шлепает себя по лбу. — Я смогу работать, в банке. Но думаю, что им нужен диплом из колледжа, чтобы быть простым кассиром.

— Так не должно быть, — настаиваю я. — Что-то обязательно произойдет…

— Что?

— Ты получишь стипендию по плаванию…

— Плавание — это не профессия.

— Ты все еще можешь пойти в военную школу. Твои братья…

— Оба в военной школе, и оба ее ненавидят, — огрызается Лали.

— Ты не можешь позволить Эду разрушить твою жизнь, — говорю я с напускной смелостью. — Найди что-то, что ты хочешь делать, и просто делай это. Если ты действительно чего-то хочешь, никакой Эд не сможет тебя остановить.

— Ну да. — В голосе Лали полно сарказма. — Сейчас все, что мне нужно сделать, это выяснить, что это что-то, чего я так хочу. — Она держит свой купальник и просовывает в него ноги. — Я не такая, как ты, о’кей? Я не знаю, чем я хочу заниматься всю свою жизнь. Мне всего семнадцать, и все, что мне сейчас нужно, это чтобы никто не ограничивал мои возможности.

Она разворачивается, хватает свою плавательную шапочку и случайно сваливает мою одежду на пол. Я наклоняюсь вперед, чтобы поднять ее, и вижу, что письмо из Нью Скул выскользнуло из моего кармана прямо к ногам Лали.

— Я подниму, — говорю я и тянусь за письмом, но она меня опережает.

— Что это? — спрашивает она, поднимая измятый кусочек бумаги.

— Ничего, — беспомощно отвечаю я.

— Ничего? — Ее глаза расширяются, когда она смотрит на обратный адрес. — Ничего? — повторяет она, разглаживая письмо.

— Лали, пожалуйста…

Ее глаза двигаются слева направо, сканируя содержание.

Вот черт. Я знала, что должна была оставить это письмо дома. Я должна была разорвать его на мелкие кусочки и выкинуть или сжечь. А вместо этого я носила его с собой, надеясь, что оно станет стимулом, чтобы я старалась еще больше. Сейчас я понимаю, что была полной идиоткой.

— Лали, не надо, — умоляю я.

— Еще минутку, — говорит она, перечитывая текст снова. Она поднимает глаза, качает головой и сжимает губы в сочувствии. — Кэрри, мне очень жаль.

— Мне тоже. — Я пожимаю плечами, пытаясь как-то разрядить обстановку. Я чувствую себя так, как будто меня изнутри наполнили битым стеклом.

— Да я не только об этом. — Она складывает письмо и возвращает его мне. — Я тут жалуюсь на Эда, а у тебя-то проблема посерьезнее — тебе отказали в Нью Скул. Что за отстой.

— Что-то типа того.

— Похоже, что мы обе зависнем здесь на какое-то время, — говорит она, кладя мне руку на плечо. — Даже если ты поступишь в Брауновский университет, то мы все равно будем часто видеться, он ведь всего в сорока пяти минутах езды отсюда.

Она толкает дверь в бассейн, и нас окутывает запах хлорки и моющего средства. Я думаю попросить ее не рассказывать никому о том, что мне отказали, но понимаю, что это только усугубит ситуацию. А вот если я поведу себя так, как будто для меня это не так уж и важно, то Лали скоро забудет о письме.

Без промедления она бросает полотенце на кресла для зрителей и бежит к бассейну.

— Последний, кто окажется в воде, — тухлое яйцо! — кричит она и прыгает в воду.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ Большая любовь

Я возвращаюсь в свой сумасшедший дом, а иначе место, где я живу, назвать сложно, и что же я вижу: пацаненок, стриженный под панка, бежит через двор, его преследует отец, за ним несется моя сестра Доррит, а дальше еще одна моя сестра Мисси.

— И не смей здесь больше появляться, тебе же хуже будет! — кричит отец вслед Поли Мартину, который уже оседлал свой велосипед и мчится прочь.

— Что здесь, черт возьми, происходит? — спрашиваю я Мисси.

— Бедный папа.

— Бедная Доррит, — говорю я и крепче прижимаю к себе книги, которые держу в руках. В довершение всего не хватает, чтобы у меня выпало письмо из Нью Скул. Ну, сколько уже можно думать об этом письме! Я достаю его, иду в гараж и выбрасываю. Только я это делаю, как тут же начинаю ощущать, что мне чего-то не хватает, поэтому я ничего не могу с собой поделать и достаю письмо обратно.

— Ты видела это? — гордо спрашивает отец. — Я только что прогнал этого ублюдка с нашего участка. — Затем он обращается к Доррит: — А ты иди в дом. И даже не думай звонить ему.

— Пап, Поли не такой уж плохой, он просто ребенок, — говорю я.

— Он маленькое дерьмо, — говорит отец, который гордится тем, что редко ругается. — Он хулиган. Ты знаешь, что его арестовали за то, что он покупал пиво?

— Поли Мартин покупал пиво?

— Об этом писали в газете! — восклицает отец. — В «Каслбери Ситизен». И сейчас он пытается развратить Доррит.