Дневники Химеры

Было после полудня, когда на пороге жилища Лорин появился Вуд. Он не смотрел ей в глаза, неловко мял в руках теряющий свежесть букет из ярких экзотических цветов, и мямлил что-то о прощении, о недопустимом поведении и раскаянии. Она милостиво утешила его, что непременно простит, но в дом так и не пустила. Под конец этого скомканного визита Вуд сообщил, что их отъезд откладывается: Клайв потребовал, чтобы добрый друг погостил как можно дольше. Лорин выслушала это с вежливым интересом.

После ухода Вуда день Лорин был скучным и тягучим. Она понемногу привыкала к душному воздуху, к приторному запаху специй и цветущих растений. Задолго до поездки Харди заставил ее приучиться к необычной острой пище, которую приходилось есть в Индии, и все же здесь кушанье отличалось от того, что для нее готовили в Лондоне. Здесь всё было другим. Одевшись неприметно в мужскую одежду, Лорин ходила по городу, глядя на худых и изможденных местных жителей, на помыкающих ими французских неженок и английских солдат. «Наверное, хорошо жить на бедной земле, где ничего не растет, нет золота и драгоценных камней, а моря не полнятся жемчужинами, – думала она. – Тогда никто не захочет прийти в твой дом».

Перед закатом ее разыскали мальчишки, нанятые несколько дней назад. Они сообщили, что «толстый господин» отправился к выезду из города и ожидает экипаж. Лорин сразу бросилась за одним из босоногих ребятишек, минуя встречи со скучающими и изнывающими от жары солдатами.

Недалеко от городской стены под навесом из сухих пальмовых листьев сидел человек в темной одежде. Он походил на итальянца: кожа чуть темнее бледной европейской, черные, как смоль, волосы, поросшая густой щетиной толстая короткая шея. Золотые перстни и пуговицы блестели на солнце. В тот момент Лорин, укрывшись за стеной, поняла, почему голос в кабинете Клайва показался ей знакомым. Однажды она встречала этого человека при дворе. В Лондоне. «Римлянин» – так называл его Харди.

К сидящему господину подсел еще один человек. Этот был одет скромнее, явно в дорогу, тем более – из местных. Римлянин вскоре поднялся, и стоило ему отойти, как тот, второй взял с лавки оставленный конверт и спрятал за пазуху.

Лорин дернула мальчишку, который терпеливо молчал и ожидал указаний подле нее.

– Мне нужна лошадь. Срочно. Не поскуплюсь.

Паренек кивнул и испарился. Пока посыльный Римлянина утолял жажду и, сев на лошадь, выехал за ворота, Лорин успела изгрызть губу. Хорошо, что ее помощники были совсем неплохи, и сумели быстро договориться о лошади. Тяжелый кошелек помог им в этом.

Проклиная себя за опрометчивость (безусловно, стоило отправить Дестана, не ее это задача – по дорогам скакать), Лорин вскочила в седло и подхлестнула лошадь. Из-за заминки она чуть было не упустила посланника, но, благо, тот свернул на дорогу к порту на Хугли,[14] и она спустя время нагнала его. Пегая лошадь мелькала впереди, и Лорин понемногу снизила темп. Теперь главное – остаться незамеченной. «И куда же ты сунулась, дура-девка?» – вздохнул бы Харди, пожурил, а то бы и подзатыльник отпустил. Стилет на месте, но весь прочий арсенал остался дома, под кучей бесполезного тряпья, которое считается платьями. Если ее обнаружат солдаты – неприятностей не избежать, но если упустить посланника… Что-то подсказывало ей, что таинственное письмо стоит такого риска.

Вдруг посланник обернулся. Это было в тот миг, когда она только выехала из-за поворота. Их взгляды встретились. Мгновение, и он пришпорил лошадь.

– Проклятье! – сквозь зубы прорычала Лорин и хлестнула поводьями.

Скачущий во весь опор индус скрылся за следующим поворотом, из-под копыт взвивались клубы песка и пыли. Лорин задыхалась в песчаном тумане. Если уж она не сможет незаметно завладеть письмом, то хотя бы выяснит, кому оно адресовано. В порту он от нее не укроется.

Едва девушка решила остановить лошадь и прекратить погоню, как преследуемый ею человек обмяк и вывалился из седла. Еще недолго лошадь, почуявшая свободу, бежала в прежнем темпе, а затем понемногу замедлилась.

Недоумевая, что могло случиться, Лорин направилась к свисающему из седла всаднику. Она думала лишь о том письме, что так внезапно могло очутиться в ее руках. И запоздало разглядела кровь, стекающую по шее. Она остановила лошадь.

Откуда-то сверху, с ветки дерева, легко спрыгнул человек. Его голова была закрыта капюшоном. Одежда неприметного серо-зеленого цвета сливалась с листвой. Он едва ли принадлежал к французской армии.