Дневники Киллербота

Я достал архивное видео и наскоро отредактировал записи из шлемных камер охранников станции и одной дрянной камеры в зале заседаний совета. ГИК с интересом их изучил. Я отправил видео в канал Тиаго и поставил на автовоспроизведение.

Его взгляд затуманился, а потом Тиаго вздрогнул, явно ошеломленный увиденным.

ГИК просмотрел видео до конца, а потом еще раз. Я отправил Тиаго ту часть, где я стою на столе зала заседаний совета, пытаясь свернуть шею Врагу № 1, в то время как Враг № 2 прыгает ко мне на спину и вонзает туда какую-то дрянь. Шесть охранников станции валяются вокруг стола в разных позах и разных стадиях жизнеспособности, а единственная находящаяся в сознании, по имени Тифани, висит на руке Врага № 2, которой тот тычет в меня острым предметом, и колотит его по голове.

«И чем этот человек тебя порезал?» – осведомился ГИК.

«Обломком стула».

– Это автостражи? – в ужасе спросил Тиаго.

Я понимал, почему он так решил.

– Дополненные люди, подстегиваемые химическими веществами. Они не чувствуют боли, а их реакции многократно ускорились. Они обладают физической силой автостража, но не могут так взаимодействовать с сетью, и операционная мощность у них ниже. Так их сложнее обнаружить, к тому же не так жалко потерять.

Если уж начистоту, в то время «СерКриз», вероятно, и не могла найти другую страховую компанию с лицензией на автостражей, чтобы их нанять. Учитывая высокую оценку рисков, недостаток финансовых средств и попытки обмануть или атаковать партнеров, «СерКриз» была плохим клиентом.

Тиаго выдохнул, чтобы успокоиться.

– Но больше они никого не пошлют? Ты сказал, вероятность угрозы уменьшилась…

– До приемлемого уровня.

И до этого уровня мне было нелегко ее довести.

Тиаго пристально всматривался в меня, чего я не люблю. Камера ГИКа не показывала его лицо целиком, но это было очевидно даже под таким углом.

– Тогда почему она решила не баллотироваться на второй срок?

– Она решила так не из страха, кретин, а потому что начала проходить посттравматическое лечение в центральной клинике. Она не рассказала никому из обширной семьи, потому что побывать в заложниках…

«Остановись», – сказал ГИК по нашему приватному каналу.

ГИК умеет по-разному отдавать приказ остановиться, с разным уровнем угрозы в голосе, и сейчас уровень был наивысшим.

Я замолчал.

«Ты вмешиваешься в ее частную жизнь», – объяснил ГИК.

Я взбесился, потому что ГИК был прав.

«А тебе-то откуда знать?» – буркнул я.

«Моя медсистема имеет сертификат на эмоциональную поддержку при лечении после травм».

О-хо-хо, и все-то этот ГИК знает. Это раздражало.

– Она хотела, чтобы я поехал в экспедицию Арады, – подытожил я. – Я сказал, что поеду, если она начнет лечение. Вот как я давлю на нее авторитетом.

Тиаго по-прежнему меня рассматривал, и трудно было судить, верит ли он мне. По выражению лица ничего не понять – думаю, он еще не оправился от потрясения после видеозаписи. Она проигралась до конца, когда идиотский Враг № 1 наконец-то обмяк, и я смахнул со стола Врага № 2, Тифани и перекатился следом. Тогда Враг № 2 попытался задушить Тифани, и пришлось его от нее отдирать.

«Нас ждет работа, Тиаго, – сказал ГИК по общему каналу, вежливым, но не принимающим возражений тоном. – А тебе нужно отдохнуть. Наверное, тебе следует уйти».

Тиаго вздрогнул, но поднялся.

– Ты прав, я ухожу.

Я остановил воспроизведение видео и понаблюдал за Тиаго через камеры ГИКа. Он вернулся в вестибюль перед камбузом и занял другую кушетку. Сел на нее и потер лицо, а потом встал, налил воды в камбузе и принял таблетку.

«Что это?» – спросил я у ГИКа.

«Слабое обезболивающее, от головной боли и мышечных спазмов».

Затем Тиаго лег на кушетку, и меня слегка отпустило. Неужели он думал, что я манипулирую доктором Мензах? Я до сих пор не был полностью уверен в том, что он хотел сказать. Он считает, что я пытаюсь ее разжалобить? Эй, я ведь не просил меня покупать. Я даже при этом не присутствовал, был заперт в своем боксе и проходил процедуру восстановления.

Мне хотелось бы чувствовать себя полностью оправданным, но я не думал, что конфронтация пойдет на пользу мне или Тиаго. Полагаю, он понял, что неверно оценивал ситуацию, но я слишком разозлился и глупо признался в том, что шантажировал доктора Мензах, заставив ее начать посттравматическое лечение. Да уж. Я не знал, что нас ждет, ну, если, конечно, мы выживем и все такое и вернемся на «Сохранение». Как будто мне и без того мало забот, так еще и это.

«Ты не заметил очевидного решения проблемы с камуфляжем вражеских дронов», – сказал ГИК.

«Очевидного?»

Знаю, знаю, я сделал только хуже. ГИК не стал бы использовать это слово, если бы не хотел, чтобы я почувствовал себя идиотом, не видящим ничего у себя под носом.

«Модифицируй своих дронов так, чтобы они окружили себя таким же камуфляжным полем, как у шлемов и костюмов Целей. Они не смогут нападать на вражеские дроны, но у тебя и так осталось слишком мало дронов, не стоит тратить их на атаку».

В общем, теперь я чувствовал себя еще глупее.

«У тебя сейчас есть время на подзарядку», – сказал ГИК.