Дневники Киллербота

Мы надели скафандры. Я взял шлюз под контроль, чтобы нас прежде времени не выкинули в космос. Хотя, учитывая, что ГИК все еще держит их на прицеле, для них это было бы равнозначно самоубийству. Затем мы благополучно запустили шлюзование.

Как только мы оказались в безопасности, в аттракторах ГИКа, и Арада ответила на все вопли Ратти, Амены и Тиаго, она соединилась со мной по приватному каналу.

«Почему она решила это сделать? Я что, показалась слабой? Прости, что я все испортила».

«Нет, дело не в тебе. Думаю, она слишком много нам выболтала, да еще в присутствии команды, и поняла это. Просто хотела показать им, что она главная».

А еще я думал, что Арада слишком явно проявила сочувствие, поэтому Леонида и решила, будто сболтнула лишнего. Но этого я не сказал.

Арада вздохнула:

«Но все это было не зря. Теперь мы, по крайней мере, знаем, что делать дальше».

Ага. Мы полетим к космопорту колонии.

* * *

По времени ГИКа до колонии и ее космопорта было четыре часа лета, так что мы могли подготовиться, если бы знали, к чему следует готовиться.

– Мы не знаем, там ли команда Перигелия, – сообщила Арада остальным, как только мы сняли скафандры и вышли из шлюза ГИКа. – Но вполне вероятно, что исследовательский корабль использует колонию в качестве базы.

– В худшем случае мы получим хоть какие-то сведения о том, что там происходит, – согласился Ратти по голосовой связи. – Если космопорт по-прежнему функционирует, автостраж сумеет добыть нужную информацию.

Мы с Арадой попытались убрать скафандры, но тут подлетели дроны ГИКа, взяли нас под руки, вывели из шлюза и занялись этим сами. ГИК согласился с оценкой Арады, и навигационные данные показывали, что мы удаляемся от корабля снабжения.

Чуть раньше мне пришла в голову одна мысль. Где же она? Я проверил список отложенных мыслей. Да, вот и она.

Нужно поговорить об этом с ГИКом.

Это была плохая идея. Но меня одолевало дурное предчувствие, что она нам понадобится.

* * *

Я не знал, сколько времени это займет, так что нужно было побыстрее избавиться от людей. К счастью, Тиаго сам пошел спать, поскольку, когда отдыхали все остальные, он потратил время впустую на дурацкий спор со мной. Оверс и Арада поднялись на командную палубу, а Ратти сидел в камбузе, снова просматривая все данные со сканов патологоанатомического осмотра Целей и анализа их оборудования. Оверс показалось, что она обнаружила влияние на их оборудование инопланетных технологий, и он пытался подтвердить ее результаты. Амена пошла за мной в каюту, но я велел ей остаться с Ратти.

Она замерла и нахмурилась.

– Почему? Чем ты собрался заняться?

Мне хотелось находиться в закрытом помещении, а не просто говорить по приватному каналу. Я собирался попросить ГИКа сделать кое-что странное и не хотел, чтобы в это время люди смотрели мне в лицо, даже если они не слышат моих слов. Мне нужно было что-то ответить Амене, но второпях я сказал правду:

– Хочу поговорить с ГИКом наедине.

Амена подняла брови.

– О ваших отношениях?

Я почувствовал, что ГИК внимательно слушает.

– Очень смешно, – сказал я.

Я вошел в каюту, велел двери закрыться и запер ее. Остальных я уже отрезал от нашего канала.

«Хочешь посмотреть «На страже времени. Орион»?» – спросил ГИК.

Конечно же, я хотел, но сначала о деле.

– У меня есть идея, как создать вариативную вирусную атаку против систем Целей, – сказал я. – Ты можешь сделать мою копию и использовать меня как разумный вирус.

Я собрал отчет о разумном вирусе охранной компании «Частокол», который атаковал истребитель Компании на пути с Тран-Роллин-Хайфы, и послал ГИКу. Анализ, который мы с ботом-пилотом Компании сделали во время того происшествия, предполагал, что разумный вирус создан с помощью сознания конструкта, вероятно, боевого. Копия моего сознания могла бы иметь тот же эффект.

Я знал, что ГИКу это не понравится, хотя не понимал, почему я так решил. ГИК не человек и не конструкт. Это людям и конструктам свойственны преувеличенные эмоции вроде депрессии, тревожности и злости (а тревожность – это эмоция? Лично для меня – да), но у ГИКа их вроде бы нет, не считая заботы о собственном экипаже.

ГИК молчал в течение долгих 6,4 секунды (ну правда, даже человеку такая пауза показалась бы чрезмерной).

«Кошмарная идея», – наконец сказал он.

Меня это прямо-таки взбесило.

– Великолепная идея!

Идея и впрямь была великолепная. ГИК работал над кодом вируса для вражеской командной системы и хранил наработки в совместном облачном пространстве. ГИК перестал над ним работать, когда стало ясно, что нет смысла продолжать, если код не сумеет меняться на ходу – из-за архаичной структуры вражеской командной системы и возможного участия инопланетных технологий.

А я не мог осуществить свою идею без помощи ГИКа. На истребителе Компании я перемещал свое сознание в бота-пилота, чтобы помочь ему бороться с разумным вирусом, но то было другое. Я никогда не копировал себя и не знал, с чего начать, если у меня не будет места, куда сохраниться. Я не мог просто засунуть файл со своей копией в код-полуфабрикат ГИКа, если ГИК мне не поможет.