Настала еще одна ночь, и я тоже провела ее без сна. Сколько бессонных ночей может выдержать человек? Опять зажглись звезды, а с рассветом угасли, оставив меня измученной и истощенной, за пределами смертельной усталости. С сумерек до рассвета я пребывала наедине со своим несчастьем, не ведая утешения и покоя, — вторая ночь оказалась еще хуже первой. С каждым прошедшим часом моя боль и горе не смягчались, а становились острее.
Пришли новые известия. Сенат провел заседание по поводу случившегося, где были высказаны самые разные мнения. Радикально настроенные сенаторы предлагали наградить заговорщиков и воздать им публичные почести. Вот, оказывается, чего стоят «почести» сената! Умеренные заявили, что следует ограничиться общей амнистией, а Цицерон предложил официальный «акт забвения».
Акт забвения — им хотелось забыть о своем преступлении!
Кто-то еще сказал, что Цезаря следует официально объявить тираном, а все его указы провозгласить незаконными, но Антоний в ответ напомнил, что в таком случае всем, кого Цезарь назначил на государственные должности, придется подать в отставку. Если Цезарь — тиран, то Брут с Кассием уже не преторы, Тиллий Цимбр — не префект Вифинии, а Децим — не наместник Цизальпинской Галлии.
При таком повороте дела собственные гладиаторы порвут Децима в клочья.
Заговорщики попытались помешать обнародованию завещания Цезаря, но отца Кальпурнии им запугать не удалось. Он велел весталкам распечатать документ и объявил, что содержание бумаги публично огласит Антоний с крыльца своего дома. Провалилась и попытка сорвать государственные похороны Цезаря: Антоний указал, что по закону почетные похороны полагаются любому консулу, умершему во время пребывания в должности, о роде же смерти закон умалчивает. Поскольку Цезарь был одним из двух консулов, спорить тут не о чем.
«Весь мир должен воздать ему должное. И пусть эти похороны станут демонстрацией презрения и ненависти к его убийцам», — думала я.
Снова стемнело. На сей раз я чувствовала, что смогу уснуть. Однако в полночь, когда я уже собралась лечь, ко мне прибыл курьер со сбивчивой запиской от Антония.
Завещание — я прочел его друзьям Цезаря и семье. Оно не такое, как я ожидал. Он назвал своим главным наследником Октавиана и предлагает всем относиться к нему как к его сыну, самого же Октавиана просит официально принять имя Гай Юлий Цезарь! Децима Цезарь назначил наследником второй очереди, на тот случай, если другие его внучатые племянники умрут слишком рано. Это делает вероломство Децима еще более гнусным.
Сады вокруг виллы — твоей виллы — он завещал народу Рима, а заодно и по три золотые монеты на каждого гражданина. Воистину щедрый дар. И когда народ узнает об этом, я не поручусь за безопасность любого из заговорщиков — или «освободителей», как они себя называют.
Сегодня вечером я был вынужден принимать Кассия у себя дома, в обмен на моего собственного сына, ставшего заложником заговорщиков! Еда казалась мне ядом. Я спросил Кассия, есть ли у него кинжал, и он ответил: «Да, и большой, на тот случай, если и ты захочешь играть в тирана!»
Посмотрим, что будет, когда до него доберется толпа!
Похороны завтра ночью. Я, как ближайший из его родственников мужского пола, находящихся сейчас в Риме, произнесу панегирик. Погребальный костер будет разложен на Марсовом поле, но траурные дроги вывезут на Форум, и церемония прощания состоится там. Если ты пожелаешь присутствовать, вместе с Кальпурнией займи место на ступеньках храма Весты. Лепид выставит там солдат и обеспечит вашу безопасность.