Дневники мотоциклиста. Часть Третья

Едва улеглись треволнения, как и моя удочка затрещала. Пока я «А!», мне рыба «Х… на!» Мастер снастей и подкормок что-то кричит мне сквозь плотную адреналиновую пелену на своём чешско-рыбацком, расстраивается, значит: так, мол, её перетак надо было! Эдак меня разэдак! «Эсо и разэсо»! «А я предупреждал, что с плохим аккумулятором – это не жизнь», – невозмутимо цитирую я классиков [60]. А сам прямо вижу, как Затевахин с Сабанеевым [61], стоя на берегу и глядя на мой позор, просто рыдают со смеху. И Роберто им из машины подначивает. И мамаша его с кухни вся в кольцах лобстерных, как змея извивается. И чучарки с безмолвными ухмылками от смеха под бот прыщут…

«Скажут какую-нибудь глупость и ржут, как дураки»

Плайя Хирон. Шаланды, полные барракуды [62]

…а дальше тишина. Чех говорит, что стая мимо прошла. Лишь хвостом случайно «корму бота» задела: «Сидеть дольше понту нет: солнце высоко, ветер усиливается. Ещё полчаса и не подгребём к берегу». Сдали обратно под роспись весь рыбарской инвентарь, включая неиспользованных чучарок. Смотрим, а в садке их всего четыре и было. Ах ты, прядь волосатая, пелядь омульская! Он и не собирался нас долго на лодочке укатывать [63].

Бобрам «в носу бота» повезло и того меньше: их грёбарь, вообще, всё время промолчал, как морской воды в рот набравши. Вот до чего долгое общение с чучарками доводит! И ничего-то он отцам не показал и даже не рассказал. Ни про «эсо», ни про «разэсо». Да и надобности не было – у них там «на носу» полный штиль и «сэро» (ноль). На «красное» надо было ставить, на «крас-но-е!» (А-ПЕЛЬ-СИН!)

Падры всю дорогу с грустью смотрели в сторону нашей «кормы», где происходили хоть какие-то движухи. И где мы не на шутку сцепились с обитателями морских пучин. Смотрели с грустью и укоризной. Смотрели взглядом Стива Мартина, когда тот полз топиться в «Отпетых мошенниках». Даже со ста метров мы видели большие печальные глаза Леопольда (как у Шрековского Кота в сапогах)