Дневники мотоциклиста. Часть Вторая

На нас напал певческий раж. Кто когда-нибудь получал дозу адреналина, стоя на сцене с прилипшим к нёбу языком, меня поймёт. Нас совсем занесло в русско-народное: «Ой, то не вечер» [81] и иже. Интересное наблюдение сделали: все русские песни в миноре. С неизбывной русской тоской: на войну с песней, со слезами – под венец. В этом и есть, видимо, главное отличие между нами. И вот почему русский, при всём своём желании, никогда не сможет стать НАСТОЯЩИМ КУБИНЦЕМ. Сколько бы рона не выпил, и сколько бы «тыру-пыру» не спел. В душе у него всегда «замерзал ямщик» [82].

Сеньор Хесус по окончании импровизированного концерта обещал выбить для нас номер в шоу-программе, что проходит ежедневно в его кафе. Завтра вечером:

– Отцы, решено – остаёмся ещё на день!

Тринидад. «XXXЯЙКА!»

13 290 км пути (1 570 км по Кубе)

Глядя на часы, нас уже стали посещать лузерские мысли, что сказка закончилась, не успев начаться… Да нет же, пацаны, вот они, наши Корюшки и Ряпушки! По полной боевой и в индейском же боевом раскрасе: ирокезы, помады, туши, подводки, парфюм. Лет по десять на себя намазали. Видно, топор войны они зарывать и не собираются. Да мы и так уж сдались без боя. И ножками сучим, и томагавками своими потрясаем, на радость амазонкам-победительницам. (Разительная перемена: эти роковые женщины-вамп и есть, те самые свежие молоденькие девчонки, которых мы подобрали в дороге?)

Пока прогуливались до центральной площади с нашими прелестницами под ручки, трепались без умолку. Благо под боевой вечерней раскраской скрывались всё те же задорные, смешливые девчонки. «Трепались»? Хорошее слово, если учесть, что до поездки по-английски я мог общаться только с компьютером: IF… ELSE… RUN… END… и то через F1 [83]. А тут – ТРЕПАЛИСЬ (чудны дела твои, Хесусе, и волшебная сила искусства… искусства макияжа). Я Алишку предупредил, что очень «джаст э литл ин инглиш». Что в школе только «ландан из э кэпитал оф грейт британ», а в институте одни технические тексты про «курватуру» автомобиля, и те со словарём [84]:

– Ладно, не бери. Разговариваем же.

(И точно – разговариваем. Ну дела!)

Нас колбасило от нахлынувшего ни с чего счастья. Или уже фелисидады? И только Падрэ Лео, оставшись без сопровождения, был немного отстранён. Мы-то знаем его тонкое место: «ля поговорить» за жизнь. Ибо без «эль разговора» только мухи женятся. А тут у нашего Бонифация вышли некоторые каникулы «на галёрке» [85]:

– Отец, не грусти, а то грудь не будет расти. Найдёшь ещё себе мучачу для «эль разговора». Вот-те Хесус! Не зря же этот горлопан Марик про своё шестое чувство весь вечер втыкал.

На площади взяли такси до дискотеки: настоящую «XXX-ЯЙ-КУ»! Если рисовать график нашего эмоционального состояния, в этот момент кривая улетела куда-то вверх, далеко за границы области просмотра. Монитор-то «семнадчик» всего. Девчушки уселись втроём на диване спереди, а мы вчетвером уместились на заднем. Вчетвером! И всем хватило места. Баяна разве что не хватало. В «коче» до самой пещеры стоял такой чудный галдеж. До сих пор в ушах стоит этот небесный перезвон!

Тринидад. «Пещера»

13 293 км пути (1 573 км по Кубе)

Вот и дискотека «La Cuevo», за «трес песос». В самой настоящей пещере (собственно «la cuevo» и есть «пещера»). Мы друг другу периодически челюсти подбирали. Такая красота! Сюда бы ещё вложить инвестиций, и ещё вот сюда. Из толстых кошельков [86]. Подсветить тут и тут, «эсо и эсо». Пацаны, может, займёмся? Кабинки «баньоса» прямо в расщелине организованы. Наш стоик Падрэ Лео немного не рассчитал своего могучего роста с желанием попасть в заветный уголок, что зацепился черепом за уступ скалы (сталактит или сталагмит, я всегда их путаю). Голова обвязана, лысина в крови… Щорс, блин, красный командир [87]! Это он от расстройства, поди.

Но первые же минуты в Пещере были омрачены поведением Рыбонек: те в буквальном смысле пошли по столам, обниматься и целоваться со всеми знакомыми парнями. Как это низко, право, использовать доверчивых алеманов ради входных трёх сребреников [88]. Тьфу! Сидим, черней тучи, пиво сёрбаем. Да-да, не сэрбэсу их глупую, а горькое пиво. И у русских есть своя гордость, особенно если они ещё и татары. И мы уже не алеманы! Потому что алеманы НЕМЫ.