Дневники Нели

— Извини…. задумалась. В общем, так, раз он тебя пригласил, значит, ты его всё ещё интересуешь, но не жди, что он рванёт с места в карьер. Все удобные случаи и время ты уже упустила и даже, если бы он хотел продолжить с тобой играться, база для этого уже изменилась. Так что никаких выкидонов вроде того, что ты делала в классе и ни каких просьб об удовольствии. Ты поняла?

Я кивнула головой.

— А почему нельзя попросить? Он же тогда согласился со мной это делать?

Нет, у меня и в мыслях не было вернуть всю ситуацию на круги своя, но я думала, что попросив, я могла бы слегка изменить правила игры, и постараться, в свою очередь, доставить ему удовольствие. А там дальше….

— Даже думать забудь. Тогда, была особая ситуация и ты её упустила. Сейчас всё по другому — видя, что я снова в тупике, мачеха стала раскладывать мне всё по полочкам — Тогда, ты была по уши в дерьме, жила у него и нуждалась в его защите. И даже, так, он сильно рисковал. Ты малолетка, а то что он делал, подсудное дело.

— Но… я же… никогда — задыхаясь от нахлынувших эмоций, произнесла я.

— Да, да, я знаю, что ты бы никогда не стала его подставлять. Но, он не пацан, и на многое смотрит иначе. К тому же, кроме тебя, вокруг вас есть ещё другие люди. Да, даже если бы всё просто кончилось скандалом, это бы уже поставило крест на его работе. Сама подумай.

С этим трудно было не согласиться. Боже, я уже почти совершеннолетняя, но всё равно, в глазах других, всё ещё ребёнок. Как же меня это бесит. Ну почему, все вокруг, считают своим долгом, оберегать меня, даже если я этого не хочу. Ну что вы все, лезете в мою жизнь? Какое вам дело, до того, как я живу, с кем трахаюсь и кого люблю? Социум, я тебя в гробу видало, в белых тапочках. То ты чрезмерно заботлив, мне во вред, а то ты равнодушно отворачиваешься, когда твоя помощь нужна. Да лучше занялись бы приютами для детей сирот, подняли бы экономику, разобрались бы с бездомными и криминалом. Чего до меня-то докопались? Или так проще выглядеть добродетельным? Тогда засуньте свою добродетель, в свою грёбаную задницу, и оставьте меня в покое.

Это, конечно, не касается Элизы, от всей души, стремящейся мне помочь, это обращено ко всем вам, в виде родительского совета, всего сборища учителей и всех прочих добродетелей, коих так полно вокруг.

— Так, что теперь он будет ещё более осторожен. И, скорее всего, не сделает шаг вперёд, пока не будет полностью уверен, что он нужен тебе, а ты нужна ему. Тем более что, уйдя, ты дала ему понять, что, относишься к подобному сожительству общепринятым способом.

Благо, что я всё уже выплакала вчера, а так бы у меня началась новая истерика. Ну, неужели я такая глупая, что не могла понять всё это сразу? Видимо да.

— Может мне тебя из дому выгнать? — задумчиво сказала Элиза.

Моя челюсть упала на стол, настолько неожиданно было это заявление.

— Для виду — утешила она меня — Хотя, нет. Он тут же заявиться, и вкрутит мне мозги так, что я приму тебя назад со слезами радости и счастья…. Это он умеет — как то досадливо констатировала Элиза — Значит, нам остаётся только ждать и действовать согласно намеченному курсу.

Так на том и порешили.

Любовь. Кто знает, что это такое? Многие по-разному описывают её, учёные разложили её на химические процессы, а психологи на психологические, и всё равно это остаётся загадочное и удивительное чувство. Когда любовь не разделённая, ты страдаешь, когда разделённая, ты летаешь как на крыльях, а когда как у меня, без какой-либо определённости? Я не могу сказать, что он меня любит, но не могу и заявить обратного. Я где-то посередине. В точки неопределённости. Его неопределённости. Я-то уже определена. Да позвони он мне сейчас, и скажи, что он меня ждёт, я бы была у него раньше, чем он положил трубку от телефона. Но, он этого не сделает…. Не сделает потому, что я столько дров уже наломала, что будь я на его месте, лишний раз подумала бы, а связываться ли мне с самой собой. Ну, кто я в его глазах? Эгоистка? Бесспорно! И еще какая, эгоистка. Дура? Тоже, факт не требующий доказательства. Но я его люблю! Вот только вся беда в том, что он этого не знает, и сказать ему я это не могу. Ещё раньше, я такого ему наговорила, что признайся я ему в своих чувствах, он мне просто не поверит, и сочтёт это простой манипуляцией с моей стороны. Желанием использовать его дальше. Очередным доказательством моего эгоизма.

От этих мыслей, слёзы навернулись на мои глаза и я всхлипнула. Эта сторона моей любви приносила мне страдания.

— Тс…с…с, не думай о плохом — тихо сказала Элиза, гладя меня по голове — Подумай о хорошем.

Она сидела рядом. В комнате было темно, только свет уличного фонаря пробивался сквозь шторы, делая слабо различимыми контуры предметов.