Дневники Палача

«Содружество в трауре! — голос диктора сопровождался пестрым визуальным рядом — от плачущих людей до желтого солнца, которое по мере нагнетания обстановки, наливалось краснотой. — Как вы знаете, вчера завершилась спасательная операция рейса 4280. Ни одного выжившего. Солнечная буря не пощадила никого. Советник казенной палаты Мохаммед Бразински и его супруга в числе погибших. В связи с трагедией, правительство объявило часовой траур. Сегодня с одиннадцати до полудня по общепланетному будут приспущены флаги и запрещена громкая музыка на улицах. Содружество скорбит о своих погибших гражданах.

Другие новости. Скандалом закончилось турне Плавлы Лагууны по планетам внутреннего сектора…»

Я отвел взгляд. Не погибни на этом корабле крупный чиновник, о трагедии через час бы уже забыли, и уж конечно, никто не подумал бы объявлять траур.

Но меня волновало другое, все дни после катастрофы волновало.

Рейс 4280 — тот самый рейс, которым я должен был лететь с Адониса. Тот самый рейс, от путешествия которым меня уберегло загадочное сообщение.

Кто же был мой таинственный благодетель? Почему спас меня? И откуда, черт возьми, он мог знать, что корабль попадет в солнечную бурю!

* * *

Пол дня ушло на то, чтобы добраться до столицы Штита. Столица — это громко сказано для города, самым высоким зданием которого был «небоскреб» в пять этажей, а население едва перевалило отметку в пятьдесят тысяч. Впрочем, ночью, как во всяком уважающем себя мегаполисе, горели неоновые огни реклам, и капитан Андрей Зайкин даже видел одну аварию. Судя по количеству зевак — событие не такое уж частое. Электромобиль умудрился столкнуться с лошадью. Животное отделалось легким испугом, а вот творению рук человеческих повезло меньше. Машина явно не подлежала ремонту.

В управлении местной полиции был передан запрос в центр на подтверждение полномочий Зайкина, а затем уже местный прокурор выдал ордер. Против ожидания, вечером следующего дня, он уже был у Андрея в кармане.

На утро, местное управление полиции любезно предоставило в распоряжение гостя служебную повозку о двух «лошадях» и одном кучере.

Проклиная Штит в частности и все экологические поселения в общем, Зайкин полез в «экипаж».

Шериф долго изучал ордер. Крутил во все стороны, любуясь переливами голограммы, придвигал вплотную к лицу, то ли нюхая, то ли вчитываясь в мелкий шрифт. Вид при этом у него был весьма виноватый.

— Все, значит, правильно, по закону, чин чинарем.

— Мы можем ехать?

— Э-эх, — глаза, полные жалости. С чего бы это? — Поехали, чего уж там.

На месте бывшего дома Рокфеллеров удобно расположилось пепелище. Точнее — дом превратился в него. Местные дома строились из дерева, так что для подобной метаморфозы не понадобилось много времени. Дым уже не шел, и все было обильно залито водой.

— Когда… когда это случилось?

— Да позавчера вечером. В тот же день, как вы уехали. Мы это, поздно спохватились — дом далеко, ветер дул в другую сторону, только ночью, когда увидели зарево… хорошо, что особняк далеко, случись пожар в городе, пришлось бы туго.

Андрей смотрел на пепелище. Искать здесь улики было бесполезно.

— Кто-нибудь, что-нибудь видел?

— Неа.

— Догадки?

— Может, проводка замкнула, может еще что, кто ж знает.

Андрей знал — все это очень походило на заметание следов. С одной стороны — хорошо — он на верном пути. С другой… боже помоги Антону Ю-пину.

* * *

Вопрос сохранения человечества, как вида с каждым годом становится все острее. Живя под разными солнцами, подвергаясь излучениям и воздействиям окружающей среды, чуждой нам, люди невольно и неизбежно изменяются. Уже сейчас мы имеем веганцев, пау-бразцев, аксенок внешний вид которых отличен от, если так можно выразиться, общечеловеческого. Однако, несмотря на косметические и некоторые внутренние расхождения, они по-прежнему остаются представителями Homo sapiens. Перекрестное оплодотворение не часто, но имеет место, как и рождение здорового, полноценного потомства. Однако, даже закоренелые оптимисты, признают, что существующее положение вещей не может продолжаться достаточно долго. Когда-нибудь, естественно, не в нашем поколении, но в обозримом будущем, появится новый вид людей, которые, возможно, через много поколений, породят новый род. Что дальше? Семейство, отряд, класс? Существа, порожденные чуждыми солнцами, с непонятной нам психологией и моральными ценностями! Враги? Союзники? Братья? Нужно ли сейчас решать вопрос, сохранения нашего вида. И можем ли мы решить его?

Поместье, наверняка, некогда принадлежало какому-то богатею. Каменный забор, из-за которого выглядывают высокие деревья, кованые ворота с зеркальной табличкой.

Черная вязь на блестящем стекле складывалась в слова: «Дом ветеранов полиции».

Неплохо власти заботятся о полицейских, пусть и бывших, если снимают такой «Дом». Особенно учитывая, что большинство, если не все из проживающих здесь ветеранов, служили еще при старом Содружестве.

Калитка оказалась заперта, но на вызов явился охранник. В полицейской форме, естественно.