Дневники Пирамиды

О том, что конкретно нам давали эти непринуждённые занятия, многие из учеников Пирамиды не знают до сих пор. Более того, сами учителя, принадлежащие обычно к ступени репиторов, далеко не всегда знали, что они на самом деле дают ученикам. И всё же некое творческое начало, по-видимому, незаметно прививалось в наших детских, не огрубевших ещё, не испорченных действительностью умах.

Например, как-то само собой вдруг случилось, что я начал писать стихи. Сидя в своей комнатке у откинутой крышки секретера и глядя из окна первого этажа унылой брежневской пятиэтажки на мокрую зелёную листву деревьев на улице, проседающую под напором капель дождя, я вдруг подумал: почему другие могут сочинять, а я — нет? И написал несколько четверостиший ямбом о том, как прекрасна первая весенняя гроза. Стишок был детский и банальный, и впоследствии он куда-то подевался. Сейчас мне уже не восстановить ни в памяти моей собственной, ни на винчестере компьютера, ни уж тем более в бумагах, эти первые потуги на поэтической ниве. Помню только, что псевдоним себе придумал «Неизвестный» (про соответствующего Эрнста я тогда не знал, впрочем, в Союзе он в то время был не слишком-то популярен), и псевдоним этот красовался на обложке зелёной двухкопеечной тетрадки в клетку. Тетрадку я рискнул дать почитать отцу, и он, в общем-то не кривя душой, скупо похвалил моё творение, чем, слава богу, не отбил у меня охоту сочинять и далее.

В роду у нас никто сочинительством не занимался, поэтому некоторые могут отнести прорезавшееся во мне стремление к литературному творчеству на счёт школы Пирамиды. Возможно, так оно и есть на самом деле, но я всё-таки склонен считать, что Пирамида тут ни при чём, ибо она не поскупилась бы на выдачу таланта, поскольку проценты с такого кредита она получает, как правило, немалые. Не деньгами, конечно. Деньги, золото, сверкающие камешки, столь почитаемые простыми людьми, или, иначе говоря, примитами, посвящённые не любят.

А что же они любят, спросите Вы. Во-первых, они любят знания. Как давно позабытые древние премудрости ариев, вавилонян, египтян, майя, так и вполне современные познания в области, скажем, нанотехнологий или финслеровой геометрии. Но знания сами по себе, без приложения к чему-либо прямо или опосредованно, бесполезны и потому неинтересны посвящённым. Поэтому, во-вторых, они любят развитие. Прогресс в любой форме. Сам процесс понимания любого развития во Вселенной увлекает их так, как Елена Прекрасная увлекла некогда юного Париса.

Итак, главное достояние Пирамиды — люди, способные видеть и оценивать развитие, понимать чужие знания и создавать свои, управлять процессами и управлять материей. И если школа сумела прорастить в нас зерно великих знаний, доступных лишь посвящённым, пусть даже одарив нас для этого некими талантами, значит, мы станем неотъемлемой и полезной частью великой человеческой иерархии под названием Пирамида. Мы — ученики школы Пирамиды — и есть те неоценимые проценты, которые получает она, вкладывая в нас некоторые, скажем так, не совсем обычные свойства, значение которых порой можно оценить, лишь пройдя длинный и тернистый жизненный путь.

Глава 4. Две чаровницы

«И кто сказал, что все красивые бабы — непременно дуры? Ерунда! Это придумали некрасивые. Просто чтобы отомстить. За ушедших мужей, за недостаток внимания, за упущенные должности, за отсутствие любовников долгими зимними вечерами. Да мало ли за что ещё… Было бы на кого свалить, а уж что — всегда найдётся! Правда, у красавиц к умным редко бывает счёт на предъявление. Разве что ближе к старости, когда от былой красоты ничего не остаётся. Но зачем же так плоско рассуждать: либо красивая дура, либо умная уродина. А характер? Разве это не важно? О, ещё как важно! Спросите-ка у тех мужиков, которых угораздило жениться на молоденьких красотках, превратившихся к тридцати годам в стервозных баб, как им живётся? Тут ни ум ни красота не спасают, скорее наоборот — если умная и красивая, тут уж держись, бедный наш муж, достанется тебе на орехи. А если, спросите Вы, умная и характер покладистый? Тогда что же — страшнее смерти? Или есть ещё какой-то скрытый четвёртый параметр? Кроме ума, красоты и характера.

Есть! И это Дар. Тот особый Дар природы, который выделяет очень немногих женщин среди трехпараметрической основной массы. Про обладательниц Дара говорят „колдунья“ или „ведьма“, в зависимости от того, красивая она, или, мягко говоря, не очень. Дар этот — умение очаровать любого человека, и прежде всего мужчину, словами, жестами или одним лишь вздохом. Очаровать так, что он, бедный, будет считать её одновременно и красивой, и умной, и доброй. До тех пор, пока его не очарует другая „ведьма“. Таких женщин в старину называли Дарами, от слова „Дар“, которое, в свою очередь, означает „данное Ра“, то есть „данное богом“.