Дневники Пирамиды

Мы оба знали: это невозможно. Время — вот чего нет там, где есть счастье…

А может?.. Ну его к чёрту? Бросить всё и остаться? Кинуться в омут… чего ради? Любви, безумства? А что потом, когда я стану нечеловеком? Этаким Homo Super? Сверхлюди — те же уроды, никому они не нужны… Ох…

Я погладил её, поцеловал… ещё и ещё… Ей было хорошо, и я это видел, а разве может быть что-то лучше на Земле, чем её улыбка и её взгляд?

— Смотри, — сказала она тихо, — твой амарант…

Я проследил за её взглядом. На подоконнике лежал мой медальон, и он был раскрыт. Как он там оказался, я вспомнить не мог. Из него просыпалась кучка зёрен, но не это было важно сейчас. Рядом в цветочном горшке прямо у нас на глазах поднимался, наливаясь силой, вечный цветок, словно на ускоренной записи. Я встряхнул головой, пытаясь сбросить наваждение, но тщетно.

Заворожённо глядя на него, я видел ещё один, новый, мир, до прихода которого оставались считанные годы хаоса и разрухи. Я видел боль, страдания и счастье миллионов людей. И я видел её лицо, по которому текли слёзы. Я видел каждую её клеточку и читал каждую мысль. Она прощалась со мной, и через неё вся планета прощалась со своим прошлым, которое я должен был унести с собой в Вечность.

Так вот для чего мы жили?

Я мысленно снял защиту, и в то же мгновение прозвенел отключённый телефон… На дисплее высветилось имя Юрия Даниловича, и я понял: пора, времени у меня осталось совсем мало…

Четыре часа спустя, сидя в самолёте, летящем в Египет, туда, откуда начинается Новый Путь, я думал о ней, я писал стихи…

Я во сне к тебе тихо явлюсь,
Лёд на сердце твоём растоплю,
Я губами к губам прикоснусь,
Чтобы тихо шепнуть «я люблю».

Мы теперь с тобой в разных мирах,

Развела нас десница судьбы,
Но твой взгляд со слезами в глазах
Я со звёздной ловлю высоты.

Бремя жизни ты гордо несёшь —

Дочь, жена и прекрасная мать.
Но от жизни ты большего ждёшь,
И способна сама это взять.

Я же в мире земном был изгой,

Но нашёл своё счастье в тебе,
И теперь мои мысли с тобой,
Моя память грустит по тебе.

Но я верю: я снова вернусь

Через тысячу лет, и найду
Я тебя в ком-то вновь, улыбнусь
И покрепче тебя обниму.

Чтобы боль твоя стихла совсем,

Безмятежности блеск был в глазах,
Чтобы солнце пробилось к тебе,
И улыбка была на устах…

Марс, 201x г.

История Маргариты

Письмо № 1

Здравствуй, мой родной!

Так странно писать тебе сейчас… в никуда. Но я знаю, что ты можешь это прочесть, что ты сейчас здесь, со мной, стоит только подумать…

Приготовься, письмо будет длинным.

А впрочем, какое это для тебя имеет значение? Ты везде и всегда.

Вот странно… было столько мыслей в голове, а села за стол — и сказать как будто нечего. Обычное бумажное письмо, написанное чернилами, заставляет более ответственно относится к каждому слову, думать перед тем, как что-то напишешь.

И вот я думаю… вспоминаю.

Я узнала о Школе Пирамиды от мамы. Ты ведь помнишь мою маму? Я знаю.

Собственно, всё довольно прозаично — при школах в советское время часто организовывали разные «кружки». Театральные, художественные, математические.

Мама мне предложила ходить в «кружок прикладных знаний», так он тогда назывался. Это был прототип Школы, только для самых начинающих.

Ты ведь поступил сразу во второй класс, если можно так выразиться. Что бы там тебе ни сочинял наш великий Князь (а он мастер сочинять и манипулировать), тебя взяли сразу во второй класс без всяких испытаний.

Да, ты был под наблюдением с рождения и шёл прямой дорогой туда, куда был начертан путь. Я уж не знаю точно, как именно Князь сошёлся с Альтером и как они инициировали тебя, но по факту им это удалось.

Разумеется, своё детище без внимания они не оставляли и периодически подталкивали тебя. Точнее, подталкивал Князь в меру своих познаний. У Альтера (и теперь у тебя) представления о том, что должно быть и как оно может быть устроено — совершенно неземные, нечеловеческие.

Поэтому я склонна считать, что сам Альтер не занимался тобой в те годы. А Князь явно торопился. Однажды он проговорился на совещании (ты ещё тогда не был введён в круг самых доверенных лиц), что Растущий должен быть максимально интенсивно накачан.

— В этом-то вся суть, — говорил он, — Иван должен обрести могущество до того, как власть испортит его душу. Нам нужен кристальный Великий Гой, который поднимется на крест и смоет всё зло, скопившееся в этом мире.