Дневники, письма. Воспоминания современников

10.11.46 г. В предпраздничные дни я съездил в Тамерлан и продал брюки, 6-го числа съездил на подсобное хозяйство и привез 200 кг картошки. В тот же день выкупили колбасу, заработанную на мясокомбинате и по 9 кг отвезли в Челябинск. Там ее продали, выгодали по 300 рублей. С пассажирским поездом – в Кустанай, купили по 150 стаканов семечек подсолнуха и назад в Челябинск – продали. Выгодали рублей по 500. Готовясь к дальнейшему, купили 12 кусков мыла – повезу в Кустанай. Приехал 9-го ночью – разбитый, грязный, но веселый. Я решил пойти на это, решил пойти на сделку с совестью – иначе – голодная зима, упадок духа и бог знает что… К нам с Гошей (Георгий Тонких – будущий председатель горисполкома г. Тайга. – Е.Ч.) ультиматум. Хозяйка отказала в квартире. Программа: бороться, работать, чтобы не было застоя в жизни и в себе самом. Чувствую, что все приобретенное мной начинает закисать, портиться. Одновременно, несмотря ни на что, приобрел какое-то стремление к лучшему, веру в будущее, веру в наши силы, силы нашего народа, моей родины. Не пустофразие – выношенная уверенность в это. Володя, не поддавайся!

18.11.46 г. Перешли в общежитие. Это – большая перемена в жизни. Теперь мы располагаем хорошей, чистой постелью, теплом – печь всегда топится, можно варить, общество себе подобных и т. д…Дали поручение люди из парткабинета – прочитать лекцию в цеху о послевоенном развитии ж.д. транспорта. До лекции осталось 2 вечера – я ничего не делал. Некогда, и на сон клонит. Надо сделать обязательно. Общественная работа может оторвать все свободное время, потому придется что-то предпринимать. Я издергаюсь, знаний пополнять не буду…

23.11.46 г…О беседе. Провел не так, как хотелось. Хотел сказать много и хорошо – вышло скомканно и несколько напыщенно, а это плохо; на читках я говорю спокойнее и правильнее.

2.12.46 г…С 25-го по 1-е у меня обмер бандажей…Наступило время, когда рельсы стали покрываться инеем и машинист уже стесняется высунуть нос на жуткий мороз, отсиживаясь в будке – вмятины на блестящей поверхности стали чудовищно быстро углубляться. Пять дней проходят у меня в каком-то лихорадочном стремлении подхватить паровоз, отцепившийся от поезда, и замерить его больное место. По морозу, когда пальцы мертвой хваткой стягиваются вокруг стальной фигурной пластины, когда ноги под тонкой кожей ботинка перестают быть принадлежащими мне, когда глаза ничего не видят через запотевшие стекла, если влезешь, дрожа, на паровоз – отогреваться – иронически и горько вспоминаешь слова песни неизвестной: «И будешь ты стальным шаблоном весь век прокаты измерять»…

Позавчера начальник сказал: «Ты, оказывается, литератор здоровый!» Я фыркнул: «Здоровый литератор». Мне, говорит, читали по телефону твой фельетон. Я: «Ага!» – ответил. Побежал в партком, взял газетку и, – о, ужас – не узнаю свое творение, так его редактор испакостил. Самые мои красивые фразы убрал, некоторые мысли перефразировал – получилось хуже, а может быть, лучше? Не знаю. Секретарю парторганизации понравилось.

7.12.46 г. За мной неожиданно утвердилась репутация «здорового литератора», по меткому слову Воропаева, хотя ничем особым это не доказано. На днях Воропаев предложил мне нечто неожиданное, сначала даже ошеломившее. Кругом сидели мастера, приемщики. Он откинулся в тяжелом раздумье от стола и сказал, смотря на меня неуверенными глазами: «Иди, Чивилихин, на теплую промывку». Спрашиваю: «В роли кого?» «В роли заведующего теплой промывки», – ответил и на мой отказ стал уговаривать, рассказал вкратце работу, рассказывал, как рос он сам, воодушевлял. Потом спросил: «Спасовал, говоришь?» «Выходит, так» – ответил я и стал приводить десятки аргументов, почему я не могу взять на себя ответственность за котлы всего паровозного парка депо. Это очень хорошо показывает его отношение ко мне, его уважение, можно сказать, но я не оправдал его да и не мог оправдать. В работе я еще не проверен. Меряю – едва справляюсь, а здесь такая ответственность за «сердце» паровозов и за коллектив в несколько десятков человек. Пока это для меня много. Решил так: с начала 47-го поработать бригадиром заготовиловки, и если смогу на этой работе показать себя – можно будет думать дальше. Знаменателен тот факт, что мне уже доверяют. Провернуть будет можно.

19.12.46 г…Отпечатан приказ по депо о назначении меня бригадиром в заготовительный цех. Немного страшновато, но почему-то уверен, что сработаю…

24.12.46 г. За последние два дня пережито очень много. Во-первых, получил письмо от Бориса Найденова. Письмо посвящено одному – моему брату Ивану. Он – нашелся…