Дневники полукровки (ЛП)

Мы вырвались из шкафа и бросились к клетке. Внутри, панель была почти закрыта. Один левкрота заметил нас, зарычал от неожиданности и вроде бы последовал за нами. У меня не хватало смелости обернуться и посмотреть. Мы ввалились в клетку. Я бросился к панели, удерживая ее с помощью своей клюшки для гольфа.

– Лезь! Лезь! Лезь! – завопил я, и Талия проскочила внутрь воронки, как раз тогда, когда под прессом металлической панели начала ломаться моя клюшка.

Из ванной донеслись слова:

– Знаете что это такое, вы, адские отродья Тартара? Это ваша последняя еда!

Тогда на меня навалился левкрота. Я кричал и извивался, его челюсти сомкнулись там, где несколько секунд назад было мое лицо. Мне еще как-то удалось ударить его по морде, но с таким же

успехом можно было бить мешок с мокрым цементом.

Внезапно кто-то схватил меня за руку. Талия потянула меня в воронку. Панель закрылась, окончательно доломав мою клюшку.

Через металлический трубопровод мы вылезли в другую спальню и споткнулись у двери.

Я расслышал, как Хэлсин Грин закричал: «За Аполлона!» и весь дом содрогнулся от мощного взрыва.

Мы ворвались в прихожую, которая уже была в огне. Ковер дымился, пока огонь бродил по обоям. Дверь в спальню Хэла была вырвана с петель, и оттуда лилось пламя, словно лавина, испаряя все на своем пути.

Мы добрались до лестницы. Дым был настолько густым, что я почти ничего не видел. Мы все время спотыкались и кашляли, жар бил по глазам и легким. Мы оказались в самом низу лестницы, и я уж было подумал, что сейчас мы добежим до двери, когда левкрота набросился на меня и сбил на спину.

Это, должно быть, был тот, который следовал за нами. Я полагаю, что он был достаточно далеко от взрыва, поэтому и выжил, и каким-то образом выбрался из спальни. После пережитого опыта, вид у него был не очень довольный. Его рыжий мех весь почернел, острые уши пылали огнем, а один красный сияющий глаз полностью опух.

– Лука! – закричала Талия.

Она схватила свое копье, которое целый день провалялось на полу, и ударила им левкроту прямо в ребра. Монстра это не ранило, а только разозлило.

Чудище лязгнуло своими подковообразными челюстями в ее сторону, при этом прижимая меня копытом к земле. Я не мог двигаться, зная, что своим копытом левкрота может запросто пробить мне грудную клетку, лишь слегка надавливая.

Мои глаза заслезились от дыма. Дышать было почти невозможно. Я видел, как Талия снова пытается проткнуть монстра, и мои глаза пленил сияющий металл на ее руке – серебряный браслет.

Меня, наконец, осенило, и я вспомнил историю козы Амалфеи, которая привела нас сюда. Талии было суждено найти сокровище. Оно принадлежит дитю Зевса.

– Талия! – я ахнул. – Щит, как он назывался?

– Какой щит? – закричала она.

– Щит Зевса, – внезапно я вспомнил. – Эгида! Талия, на браслет наложено секретное слово.

Это была отчаянная догадка. Слава богу… или слепой удаче, но Талия поняла меня. Она ударила по браслету и закричала: «Эгида!».

Внезапно браслет превратился в сплющенный широкий бронзовый диск – щит с изобилием замысловатых узоров по краям. В центре, вдавленное в металл, словно посмертная маска, находилось лицо настолько отвратительное, что будь бы у меня возможность, я бы побежал от него прочь. Я ответ взгляд в сторону, но изображение на щите навсегда запечатлилось у меня в голове: змеи вместо волос, светящиеся глаза и клыкастый рот.

Талия сунула щит прямо под нос левкроте. Монстр завизжал, словно щенок, и отпрыгнул в сторону, освобождая меня от веса своего копыта. Сквозь дым я увидел, как левкрота врезался в ближайшие шторы, которые тут же превратились в блестящие черные языки и схватили монстра. От него пошел пар. Чудище кричало: «Помогите!» различными голосами, наверно имитируя крики своих бывших жертв, пока, наконец, не распалось на темные слизистые складки.

Я  бы так и лежал там ошеломленный и испуганный до тех пор, пока огненный потолок не рухнул бы на меня, если бы Талия не схватила меня за руку и не закричала: «Скорей!».

Мы кинулись к входной двери. Я задумывался, как мы ее откроем, когда огненная лавина, захлестнув лестницу и добравшись вниз, подплыла к нам. Здание взорвалось.

Я   не помнил, как мы оттуда выбрались. Я мог только предполагать, что ударная волна взорвала входную дверь и вытолкнула нас наружу.

Следующее, что я помнил, это как я лежал на кольцевой, кашляя и задыхаясь, пока столб огня бушевал в вечернем небе. Мое горло горело. У меня было такое чувство, что в глаза мне брызнули кислоту.

Я  взглянул на Талию, и понял, что вместо нее пялюсь на бронзовое лицо Медузы. Я заорал. После всего случившегося у меня еще хватило сил подняться и побежать, куда глаза глядят. Я бежал до тех пор, пока не оказался возле статуи генерала Роберта Э. Ли. Я спрятался за ним и съежился от страха.

Ага, знаю. Сейчас это звучит смешно. Но это чудо, что у меня не случился сердечный приступ или меня не сбила машина. Наконец Талия догнала меня. Копье снова превратилось во что-то вроде газового баллончика, а щит – в браслет.