Дневники потерянной души (СИ)

Солнце сияло весело, почти по-весеннему, наполняя просторную комнату светом; на острове вовсе не было заметно наступления зимы. Прохладный ветерок обдувал мое разгоряченное лицо – только он и жалел меня. Нет, неправда. Я сам тоже жалел себя. И теперь, когда за окном занялась заря, я встал и зашагал туда-сюда по комнате, глядя себе под ноги. Мне хотелось кричать и плакать от чувства беспомощности; но я, стиснув зубы и крепко сжав кулаки, лишь мерил пол шагами, резко поворачиваясь каждый раз, когда доходил до стены. Голова опять немного кружилась, и я был рад этому, так как мысли мои путались и притуплялись.

Тут до меня донесся слабый голос:

- Остановись, Бан. Пожалуйста, перестань ходить.

Подчинившись, я тихонько присел на край кровати, уже боясь обрадоваться тому, что он на короткое время пришел в себя. Последние два дня меня терзали горячая ярость и негодование; но постепенно эти чувства уступили место щемящей тоске, от которой по-настоящему, физически болело сердце.

Тоска кружила меня в своей воронке и горьким осадком опускалась на грудь, просачиваясь глубже и глубже. Мне вспомнилось все, что мы делали вместе; и как я готов был всегда находиться рядом, готов был отдать за него свою жизнь, если придется... Но как-то не получилось у меня отдать жизнь.

Склонившись над ним и едва осознавая, что говорю, я шепнул в отчаянии:

- Я умру за вас, хозяин…

Он тепло улыбнулся, не открывая глаз.

- Не надо, Бан. Ты лучше… живи за меня.

- Не бросайте меня... – взмолился я. – Не уходите...

- Прости, - с трудом сказал он, и я видел, какую боль причинил ему этой мольбой.

Никто из чужих долгое время не заходил в комнату. Наверное, они давали мне с ним попрощаться.

Дыхание его стало очень частым и поверхностным, несмотря на подачу дополнительного воздуха через трубочки. Я прижался мокрой от слез щекой к полупрозрачной коже на тыльной стороне его ладони, гладя пальцы с чуть посиневшими ногтями. Он снова уснул, и, наверное, не ощущал моих прикосновений: лицо его оставалось неподвижным, пересохшие губы были слегка разомкнуты, приоткрывая неизменную белизну зубов.

На прикроватном столике стояла небольшая круглая коробочка с увлажняющей мазью; я уже видел, как Эль-Ронт смазывал ею губы Маура. И я позволил себе зачерпнуть немного легкой желтоватой мази на кончики пальцев, бережно проводя ими по шероховатой коже губ, которая быстро смягчилась, становясь вновь гладкой и упругой.

Мне вдруг вспомнились слова, сказанные им в Карнин-гуле перед выходом. «Так я решил. Это то, что я выбрал»... Теперь эти слова отзывались гулким эхом в моей голове в такт плеску волн о прибрежные камни. Это... то... что я... выбрал. Мог ли кто-то из нас предположить?..

Спустя некоторое время Маура приоткрыл глаза. Он хотел сказать что-то, но голос почти не подчинялся ему. Едва слышные слова «не плачь» я прочел по губам, и сознание вновь покинуло его.

После полудня он неожиданно полностью очнулся, потянувшись к кувшину с водой на столе. Я быстро налил воды в стакан и дал ему напиться, придерживая за плечи, затем осторожно опустил его обратно на подушки. Его рука нашла мои пальцы, и он крепко сжал их, заставляя меня посмотреть на него. Я поднял голову, и наши взгляды встретились.

- Вам больно? – тихо спросил я.

- Нет, - улыбнулся он. – Просто... устал.

Глаза моего хозяина были абсолютно ясными, и в последующие слова он вложил все свои оставшиеся силы и волю.

- Не горюй обо мне. Все так, как должно быть. Возвращайся домой. Тебя там ждут. Имение теперь целиком твое. Будь хорошим хозяином.

Я молчал, чтобы не заплакать снова. Наступила тишина.

- Передай Ками, что мне жаль, что я с ней не попрощался, - добавил он, передохнув. – И Разалю тоже, когда его увидишь. Эль-Нор меня, наверное, не запомнит... И скажи Калимаку... что я помню ту первую встречу. Когда он со мной поделился завтраком. Не забудешь?

- Нет, - покачал головой я.

Тогда он спокойно продолжил:

- Позови Эль-Ронта.

Правитель присел на кровать моего хозяина, кладя руку ему на плечо. Маура прерывисто вздохнул, широко раскрывая глаза, словно видел вдалеке что-то прекрасное, недоступное нашему взору.

- Иди туда, – мягко сказал Эль-Ронт. – Будь спокоен.

- Я... не боюсь, – произнес лежащий чуть слышно, и на губах его вновь появилась умиротворенная улыбка.

И тут я отвернулся, не в силах совладать с незнакомым чувством, сдавившим сердце холодными металлическими тисками, и ноги сами понесли меня вон из комнаты. Не разбирая пути, я шел и шел, пока не оказался у серых скал на самом берегу океана. Я сел на холодный мокрый камень, неподвижно глядя вдаль. Все мысли оставили меня, и казалось, что бесцветный прибой бьется прямо о голые стены моей опустевшей души.

Я не знал, сколько времени прошло. Но вот сзади подошел кто-то, легко дотронувшись до моего плеча. Я не обернулся.