Дневники преступной памяти

Она остановилась напротив большого зеркала в центре длинного высокого шкафа. Осмотрела себя придирчиво. Живота нет совершенно. Он даже более плоский, чем у Леры. Та любит побаловать себя чипсами, пирожными. Считает, если вес полезет, вовремя остановится. Варвара так не думала. И не баловала себя лишними калориями.

Она вообще себя ничем особо не баловала.

– Когда они отменили визит, гражданка Царева? – влез в ее мысли голос незнакомого ей Коровина.

– Сегодня. За час до сеанса и отменили. Это, конечно, было немного не по правилам. Надо за три часа предупреждать. Но с учетом того, что они должны были приехать к девяти утра…

Василиса расправила плечи перед зеркалом, наблюдая за тем, как рельефно обозначилась грудь под серым бархатом. Нашла это очень сексуальным. И тут же со вздохом сгорбилась. Ей сейчас некому демонстрировать свою природную красоту. После того как ее бросил муж, она возненавидела всех мужчин разом. И ее дочь была неправа. Василиса не искала особых изъянов в мужчинах. Она их просто на дух не выносила с некоторых пор. Почти всех…

– Звонить вам в шесть они сочли невежливым, – закончил за нее подполковник.

– Так точно, – ответила она.

– Ух ты! – Неожиданно Коровин развеселился. – Имеете отношение к уставу?

– Никак нет, – вздохнула Василиса, поймав в зеркале те самые скорбные складки вокруг рта, которые появились после предательства ее мужа. – Один мой клиент из ваших. Тоже полицейский.

– Понятно. Еще раз хочу уточнить: кто из супругов Ложкиных позвонил вам в восемь утра и отменил визит?

– Никто не звонил. С телефона Гули пришло сообщение, и все.

Повисла пауза. Потом Коровин совершенно отчетливо и совершенно неприемлемо выругался, обращаясь к кому-то рядом с собой. Пообещал с ней связаться позже и отключился.

А Варвара, замерев у зеркала с удивленно округлившимися глазами, вдруг поняла, что так и не спросила: так что там с Ложкиными?

Глава 3

– Все мне более или менее понятно.

Коровин ходил по огромной гостиной загородного дома Ложкиных, рассматривал страшный беспорядок, старательно обводя взглядом то место, где лежали друг на друге окровавленные, истерзанные тела хозяев.

Тела Гули и Артема Ложкиных были не просто истерзаны, они были практически расчленены. И тот, кто это сотворил, делал это с извращенным, но удовольствием. Так навскидку показалось Коровину, когда он, подавив рвотный рефлекс, произвел первый осмотр места страшного преступления.

Но последнее слово за экспертами.

– Вы готовы говорить? – услышал Коровин из соседней комнаты тихий голос Мариночки.

Майору Марине Алексеевне Якушевой было за сорок. Почти год назад отметили юбилей. Но многие привычно называли ее Мариночкой, так повелось с ее первого дня работы в полиции, куда она пришла желторотой стажеркой. Сейчас она уже целый майор, с хорошей репутацией, приличным послужным списком раскрытых дел и даже с парой наград. Но многие все равно называли ее Мариночкой. Друзья и те, кто званием повыше, – открыто, остальные за глаза.

Сам Коровин называл ее не иначе как майор. И редко по фамилии. И никаких имен. Они часто и до хрипоты спорили над версиями. Никогда не подводили друг друга. И если уж до конца откровенно: терпеть друг друга не могли.

Тот, к кому обращалась майор Якушева, быстро заговорил. Коровину не было слышно. Он и не старался. Он изо всех сил рвался на волю. Его тошнило. Но уйти на улицу, пока Якушева опрашивает свидетеля, он не мог. Потому что эта сука сидела так, что ей было видно почти всю гостиную. И конечно, трупы. И она на них без конца смотрела. И ее не воротило!

К воротам подъехали сразу три машины. Скорая с санитарами, эксперты и представители следственного комитета. У него появилась шикарная возможность выйти на улицу, встретить всех и по возможности осмотреться на участке.

Так он и сделал.

– Денис, приветствую, – тепло улыбнулся ему их штатный эксперт Степа Воробьев. – Что там? Ужас?

– И еще какой! – дыша полной грудью, ответил ему Коровин. – Их просто разделали!

– Мотив убийства? – раздался за его спиной глубокий грудной голос Аси Панкратовой – подполковника следственного комитета.

– Может, грабеж. А может… – Он промолчал, не зная, как озвучить опасную мысль о маньяке.

– Думаешь, псих?

– Сама взгляни, – не стал он вдаваться в подробности. – Там домработница, которая их обнаружила, до сих пор в ступоре. Якушева пытается ее разговорить, но пока с этим туго. Поэтому установить, пропало что-то ценное из дома или нет, пока невозможно. Но!

Тут Коровин осмотрел Асю с головы до ног тем самым взглядом, который заставил ее однажды прыгнуть к нему в койку. И закончил свою мысль:

– Телефоны на месте. Сумки их тоже. В них документы, бумажники с карточками и наличность. Ключи от обеих машин. Автомобили в гараже.

– Блин! – кисло сморщилась Ася. – Психопат, думаешь?

– Пока не думаю ничего, подполковник. – Ее он при людях тоже называл только так – по званию. – Может, у них сейф был набит валютой или бриллиантами. Может, полотна на стенах висели по миллиону долларов. Надо выслушать домработницу. Родственников. За ними уже поехали.