Дневники разбитых сердец

Боже, спальня Дона самое популярное место в доме. Я снова здесь. Надо же я, конечно, хочу побывать здесь, но не с целью разговора. Черт. О чем мои мысли не понятно. Мне сделали предложение, а я… думаю, о спальне Дона и его постели.

Прикрыв дверь, он присел на диванчик у противоположенной стены. Последовав его примеру, я села рядом. Ноющая боль заставила меня массировать ноги. Выглядит по-идиотски.

Лэнни не сводил с меня взгляд. Я слышала, как тяжело сглотнул парень. Улыбнулась, это не так нелепо как я думала.

— Так… о чем… ты хотела поговорить? — Наконец проговорил Лэнни, все так же смотря мне на ноги.

— О… — Но я не успела договорить.

— Ой, давай я! — Не выдержав Дон, закинул мои ноги себе на колени, с открытым ртом я наблюдала за тем, как мои лабутены полетели на пол. — Я умею делать массаж. — Его коварная улыбка ударила в самое сердце, посылая импульсы в каждую клеточку моего тела. — Так ты не сказала мне, о чем?

— Я…я…

Забыла, как говорить. Я вообще все забыла. Кто я, где я и что делаю. Я понимала лишь одно, что хочу этого дьявольского мужчину, так же сильно, как коммунисты хотят заполучить всю власть в мире. Его руки скользили по моим лодыжкам, икрам, выше к колену, а затем спускались обратно.

И дьявол, я хотела убить его за это. За его горячие, сильные руки, которые сводили меня с ума.

Я его сейчас изнасилую. И пусть меня за это посадят. Плевать.

— Тебе лучше? — И снова эта сексуальная улыбка, такого чертовски красивого парня.

— Нет. — Я надула губы. — Болит еще вот здесь, — я указала на бедро. А что? Я уже взрослая.

— Джо, — Дон, проклятье остановился. — Я не железный.

— Я знаю!

— Тогда почему ты искушаешь меня, как чертова Ева в Раю?

Он сделал хуже, чем просто остановился. Дон, положив мои ноги на диван, встал и подошел к окну.

— Неужели ты ничего не понимаешь? — Крикнула ему в спину, смахивая слезинку с правой щеки.

Part 99

Устало потерев виски, я уставился в окно. Чего она хочет?

— Неужели ты ничего не понимаешь?! — Только этого не хватало. В ее голосе, была дрожь. Черт. Она плачет. Девушки не должны плакать, Джо не должна плакать из-за меня.

— Джо, только не плачь… — Сдерживая стон, проговорил я. Я разбит из-за нее. Ее слезы добьют то, что еще не разбилось. Часть души, которая не хочет делать ей больно. Но я уже делаю ей больно.

— Я не могу понять, почему ты уходишь от меня? Почему, Дон?

— Так будет лучше для нас, Джо.

Ее руки обвили меня за талию. Голова легла мне на спину. Через шелк рубашки, я чувствовал ее слезы. Горячие, прожигающие меня насквозь.

— Нет. Не лучше. Мне больно Дон. Мое сердце болит, а ты делаешь еще больнее. Почему ты не можешь быть еще ближе, почему? Я ловлю твои взгляды полные ревности, я вижу твою боль. Тебе плохо, так же как и мне.

Она даже не знает насколько мне хуже. Она не знает, что это была игра, и она не знает, что я сам проиграл. Проиграл свою душу и сердце. Теперь они принадлежат только ей, не мне. А когда узнает, она не простит. Никогда. Потому что я разобью ее душу. Ее сердце.

— Я смотрю на тебя и когда не вижу твоей улыбки, мне плохо. Плохо, когда ты злишься на меня, потому что я знаю, что тебе плохо. А хуже всего то, что это все из-за меня, но я не могу понять одного, когда все изменилось? Мы же ненавидели друг друга, Джо?

— Я и сейчас ненавижу тебя, Дон. Потому что, каждый день мое сердце ведет дневник. Знаешь? Дневник разбитого сердца. Твои выходки, девки, цепляющиеся к тебе на каждом углу, твоя дружба с Джошем… все это оставляет запись в виде рубцов. Они глубокие и так сильно болят. Я сама себя убиваю, схожу с ума, когда тебя нет рядом. И каждый раз что-то напоминает мне о том, что ты не мой. А я не твоя. А я ведь просто хочу любить тебя. Позволь мне просто любить?

— Трудно летать без крыльев, Джо. Ты ангел, малыш, не ломай об меня свои крылья. Это будет еще больнее, больнее, чем сейчас. Я не могу обещать тебе, что я… буду всегда таким. Я уже не такой.

— Плевать, плевать… я уже не та. У меня нет крыльев, я сломала их, когда увидела тебя… нет, не тогда в студии, в тот вечер во время дождя. Я увидела в тебе другого человека, ведь ты можешь любить!

— А Джош? — Мне стало холодно. Я боялся услышать ее ответ.

— Он сказал, что это конец. Ушел.

— Ты зацепилась слишком сильно, сломала что-то внутри. Но ты, ты будешь жалеть. — Борясь с собой, я развернулся к Джо. Ее глаза смотрели с такой надеждой, что мне стало еще больнее. Слишком высокая цена за мою глупость. Но сейчас это не важно. Важна она. — Прости меня.

Взяв ее мокрое от слез лицо в ладони, я поцеловал ее глаза. Чтобы они больше не роняли слез. Нежно, со всей своей любовью. — Прости, милая. — Она не дышала, лишь всхлипы вырывались из ее груди. — Я поцеловал ее в губы, нежные, мягкие, чтобы с них не срывались стоны боли. Я всегда хотел сделать это. По-настоящему. Без шуток. Я не смог остановиться, когда ее стон передался мне. Обняв ее крепче, я стал целовать ее. Жадно, ловя каждый вздох, получая ее всю. Остановился. — Прости.

— Пожалуйста, Дон. Не останавливайся. — Умоляла она. Я должен, иначе не смогу…