Читаем Дневники (СИ) полностью

Что ж, если до этого я и сомневалась, всё ли с ним в порядке, то сейчас успокоилась: количество яда в организме достигло нормы, наш профессор идёт на поправку.

- Я лаборант. – Буркнула я немного обиженно.

- О боги, вы собираетесь остаться в Хогвартсе? Мало мне было вашей компании за последние семь лет, вы хотите приговорить меня на ещё более долгий срок?

- Не припомню, сэр, чтобы уж так сильно вам досаждала. – Практически сквозь зубы ответила я.

- Не дерзите, Гренджер.- строго произнёс он.

- Прошу прощения. – Извинилась я, совершенно не имея этого в виду.

Он фыркнул и вдруг внезапно резко откинулся на подушку.

- Профессор…

- Я устал, - бросил он, тяжело дыша, - оставьте меня одного.

Я удивлённо заморгала.

Странно, ведь во время этого короткого разговора, я напрочь забыла, что он впервые пришёл в себя на более долгий срок, нежели полминуты, что он сильно пострадал и что на восстановление после подобных заклинаний организму потребуется минимум полгода.

Кивнув, я вышла из палаты.

Зануда, не успел очнуться, как уже указания раздаёт.

Хотя чего ещё от него можно было ожидать?

Благодарности? Рассмешили…

========== Глава 12. Дневник Гарри Поттера. ==========

Иногда я думаю, что бы было, если бы Волдеморт не убил Лили и Джеймса Поттеров? Знал бы я тогда своего настоящего отца? Каким бы тогда было моё детство?

Подумать только, какие мысли в голову лезут… Впрочем, Дамблдор постарался, чтоб я задумался над этим.

Вчера вечером он вызвал меня к себе в кабинет. Я подумал, что это из-за пропущенных занятий, но он хотел поговорить со мной о другом. Не надо долго гадать, чтобы понять, что речь шла о моём отце.

Директор опять начал расписывать, как моему папаше плохо и как он хочет, чтобы всё было по-другому, но, увы и ах, от него практически ничего не зависит, и мне не стоит обвинять его во всех смертных грехах.

Выслушав всё это, я не выдержал и самым саркастическим тоном, на который только был способен, спросил:

- Если он такой весь из себя хороший, почему же я жил всё время у Дурслей?

Директор помолчал немного, потом вздохнул и, отпив глоток чаю, ответил:

- Гарри, послушай меня внимательно. То, что я сейчас скажу, очень важно, - он наклонился в мою сторону и понизил голос, - твоему отцу больше всего на свете хочется быть с тобой и получить право называть тебя своим сыном, но он не может раскрыть себя. Если он это сделает, тебе будет угрожать огромная опасность.

- Да уж, он ещё и благородный. - Пробурчал я, совершенно не смущаясь тем фактом, что Дамблдор одарил меня осуждающим взглядом.

- Нет, ты всё не так понимаешь. Если Волдеморт узнает имя твоего настоящего отца, ты не проживёшь и дня.

- Почему? - Вот уж чего не ожидал, так это такого поворота событий.

- Кровь отца, если ею правильно воспользоваться, может стать сильнейшим ядом. Если она попадёт в руки к Волдеморту, ты умрёшь независимо от того, где ты будешь в тот момент.

- Но для этого мне надо будет выпить этот яд! - Возразил я.

- Нет, не надо. Это древняя магия, и работает она на других принципах: для того, чтобы воспользоваться ядом против тебя, нужно произнести всего лишь одно заклинание.

Я не знал, что на это ответить.

С одной стороны, мне очень хотелось верить в то, что мой отец на самом деле не мерзавец, которому безразлично, что со мной происходит, но с другой - я так боялся поверить в то, что говорил директор.

- Значит, так он пытается спасти мою жизнь? - Недоверчиво спросил я.

- Да мой мальчик, именно так. - Старик кивнул и внимательно посмотрел мне в глаза.

- Но почему он мне не откроется, ведь я смог бы…

- Гарри, Волдеморт до сих пор может проникнуть в твое сознание, мы не имеем права так рисковать.

Меня несколько насторожило это «мы», но я решил не уточнять, кого именно он имел в виду; возможно, весь Орден, а возможно…

- Но ведь вы наложили на меня заклинание, это должно остановить его.

- Заклинание не вечно, к тому же Волдеморт - сильный маг, не думаю, что это надолго его остановит.

Я только печально вздохнул.

- В связи с этим, - продолжил директор, - я бы хотел, чтобы ты продолжил занятия по блокировке сознания с профессором Снейпом. И тогда, если ты добьешься успеха, мы сможем доверить тебе информацию о твоём отце.

- Это нечестно. - Буркнул я.

- Гарри, пойми: мы стараемся защитить тебя. Да ты и сам знаешь, что занятия с профессором Снейпом на самом деле очень важны.

- Да, но я не думаю, что он согласится, после того как я…

Дамболдор как-то странно улыбнулся:

- Конечно, Северус не хотел, чтобы те воспоминания кто-то увидел, а уж особенно ты. Думаю, тебе стоило бы попросить у него прощения за свой поступок.

При тех словах я чуть было не скривился. Как представил, что подхожу к Снейпу с текстом вроде: «Профессор, прошу прощения, что видел, как мой крёстный задрал вам мантию на голову, он это не специально, честно-честно», так сразу стало как-то уж совсем не по себе.

- Ты не волнуйся, я поговорю с профессором, и вы сможете продолжить занятия. Естественно, только после того, как он поправится.

Я кивнул, так как сказать мне было нечего.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Искусство кройки и житья. История искусства в газете, 1994–2019
Искусство кройки и житья. История искусства в газете, 1994–2019

Что будет, если академический искусствовед в начале 1990‐х годов волей судьбы попадет на фабрику новостей? Собранные в этой книге статьи известного художественного критика и доцента Европейского университета в Санкт-Петербурге Киры Долининой печатались газетой и журналами Издательского дома «Коммерсантъ» с 1993‐го по 2020 год. Казалось бы, рожденные информационными поводами эти тексты должны были исчезать вместе с ними, но по прошествии времени они собрались в своего рода миниучебник по истории искусства, где все великие на месте и о них не только сказано все самое важное, но и простым языком объяснены серьезные искусствоведческие проблемы. Спектр героев обширен – от Рембрандта до Дега, от Мане до Кабакова, от Умберто Эко до Мамышева-Монро, от Ахматовой до Бродского. Все это собралось в некую, следуя определению великого историка Карло Гинзбурга, «микроисторию» искусства, с которой переплелись история музеев, уличное искусство, женщины-художники, всеми забытые маргиналы и, конечно, некрологи.

Кира Владимировна Долинина , Кира Долинина

Искусство и Дизайн / Прочее / Культура и искусство