Дневники св. Николая Японского. Том I

Решение 2–е.

Решено: двух катихизаторов для Исиномаки и подведомых сюда Церквей немного: оставить два здесь, как доселе было.

3–й пункт: о распределении служения и служащих. Николай Хингуци объясняет, что о. Иов был назначен сюда на полмесяца, другие полмесяца в Санума. Но он здесь только десять дней, или даже пять. Говорю это не по «фумандзоку», напротив, радуюсь, если расширяется Церковь и дел больше. Неприятно, что перемешиваются приходы оо. Сасагава и Мидзуяма, — и христиане не знают, к кому обращаться. Это, действительно, беспорядок, этого не должно быть. Сказано, чтобы ясно знали пастыри своих овец, и овцы пастыря. Ныне у о. Иова три катихизатора: Явата, Сунгияма, Накагава.

24 августа/5 сентября 1889. Четверг.

Такое уныние, такое уныние, что не знаешь, куда деться! Никто в Японии так не страдает, как я. У японцев всех дела определенные, ограниченные, у инославных миссионеров — у всех свое общество, если и есть горе, делят его друг с другом, и легче. Я вечно один, — не с кем разделить дум, печали, тяжелого душевного состояния; а дело — неопределенное, — не знаешь так ли оно идет, будет ли из него прок; если есть хорошие признаки — счастлив, если дурные, — страдаешь, как в аду. И дело — неограниченное — никогда не скажешь, что сделано, — сколько ни думай, сколько ни трудись, никогда не скажешь даже, что начало положено, — Боже, где люди для служения Тебе здесь? Священника, катихизатора — ни один, положительно, ни один не утешает, даже о. Ниицума — заурядный тянутель лямки — в начальники и руководители не годится. Ученики — все бездарность и убожество, — к нам ползут в школы только те, которым больше некуда деваться. Итак, и нет, и нельзя ожидать людей! О русских и говорить нечего — шаром покати. А тут строится собор и скоро будет готов, — кто в нем будет молиться? Не на позор ли православию он строится? Но в таком случае, зачем же все удавалось? Ужели это не Божия помощь была, а искушение? Но для кого же? Меня нечего бить, я и без того весь забитый, Православной Церкви еще заушина? Но, Господи, не жестоко ли рабу сию бить до конца, и все бить и бить, — не дать ей ни в чем утешения? О, Боже, что за страдание! И еще, быть может, лет двадцать такого адского мучения!

19 сентября/1 октября 1889. Понедельник.

Япония — золотая середина. Трудно японцу воспарить вверх, пробив толстую кору самомнения. Послушав иностранных учителей и инструкторов по разным частям, атеистов, что–де вера отжила, а коли держать что по этой части, так свое, они возобновили синтуизм, хранимый теперь Двором во всей его точности; послушав некоторых недоверков–иностранцев, что буддизм выше христианства, и посмотрев, хоть и с насмешкою, как сии иностранцы (Олькот и подобные) кланяются порогам буддизма, они вообразили, что христианство им совсем не нужно, неприлично. И ныне плавают в волнах самодовольствия, особенно многоводных благодаря победам над китайцами (три победы одержали), — и нет границ их самохвальству! Интересную коллекцию можно составить из текущих статей ныне, доказывающих, как дважды два, что японцы — первейший народ в мире по нравственности (ибо–де из бескорыстной любви к Корее воюет с Китаем и прочее). — Нахлобучили, вероятно, не на малое время на себя шапку европоамериканского учительства по предмету атеизма и вражды к христианству. Горе — золотая середина! Он еще большее препятствие к истинному просвещению, в высоком значении, чем низменность! Что может быть хуже презрения и вреднее гордости! А она — синоним пошлого самодовольства. Оттого и в христианстве ныне — что за сброд бедности, отребья! Из двухсот служащих ныне Церкви японцев, я по совести — не знаю, ни единого, который бы не служил из–за пропитания. Как грустно такое голое знание! А как избежишь его! Утешался я когда–то Павлом Ниицума, а что из него вышло? Зачем же глупо самооболыцать себя! — Что–то есть здесь, но это что–то такое неуловимое, что я не вижу ни в ком и ни в чем ощутительного выражения его. О. Савабе, Сато… что за дряблость, апатия, лень, и ко всему этому невообразимая гордость! Академисты — наемники недобросовестные, исполнители бездушные, — все–все помешано на одной плате!

(Неизвестно, когда было написано).

В Сендае на собрании должны быть священники Петр Сасагава и Иов Мидзуяма и подведомые им катихизаторы, кто может по состоянию своей Церкви, — в Мориока священник Борис Ямамура и подведомые ему.

Вот служащие в сих Церквах: