Дневники св. Николая Японского. Том I

Отсюда пошли в Байриндзи, где хоронены были князья, кароо и часть сизоку. Храм — Зенсиу. У дверей выставлен сосуд с новорожденным маленьким Сеека, и народ обливает амача сладким чаем, в тоже время этим чаем мажет себе глаза, лицо, как у нас святой водой (какая жажда освящения у человека!), и берет чай в маленькие флакончики, которые разных цветов тут же у храма продаются. — У храма и около — бездна разубранного люда, но почти все только женщины и дети, — Княжеские надгробные памятники почти все под навесами. С княжеского кладбища отличный вид вниз — на реку Цикугогава, очень большую, и на группы богомольцев везде, даже на реке на шлюпках; отсюда я слышал гимн женщин у кумирни; как живо здесь религиозное чувство! Но именно — чувство только и есть, смысл же религиозный уже утрачен; знак прямой — что женщины только и молятся, живущие больше чувством, а мужчин — представителей разума — совсем не видно, они утратили со смыслом и чувство.

Нужно иметь нам и то в виду, что народные невинные гулянья не должны быть отняты у народа, только душа им дана новая — живая. У христиан и есть это в России — хождение на могилы в субботу пред Фоминым воскресеньем, витье венков в Духов день, хождения на богомолье в тот храм, где праздник; все это вместе с удовлетворением религиозного чувства составляет и невинное удовольствие отдохновения и гулянья.

Из Байриндзи прошли в Суйтенгу, где незавидная небольшая мия, с мелкою торговлею и группами людей кругом, театрами и чая по сторонам, украшенными лодками на реке.

С прогулки вернулись усталые: в пять часов, а теперь — восемь часов — время к проповеди; в гостях сидят Номура и Хикида, старший брат вчерашнего доктора в Янагава, — адвокат по профессии, тридцати пяти лет, тоже слушающий учение.

Учение открыто уже не хулит никто в Куруме. Нравы народа — спокойные, хорошие. Успеха проповеди можно надеяться.

13/25 мая 1882. Четверг.

Хаката и Фукуока.

Вчера вечером проповедь совсем не удалась оттого, что народ беспрерывно входил, выходил, передвигался. Слушало сначала человек 50 или больше; я начал серьезно; думал, аудитория — как обыкновенно. Но оказывается, что действительно в Куруме открыто не восстают на христианство, зато еще и не чувствуют расположения к нему, или к слушанию о нем, — не заинтересовались, не возбуждено религиозное чувство. В первых же рядах слушателей — минут 10–15 прослушав — равнодушно с холодными лицами, как сидели, встают, уходят, затем чрез 2–3 минуты другие за ними, и на место их иные входят. Имея все это пред глазами, трудно сосредоточиться и, видя, не видеть. Словом, катихизация, какой подобную я помню в прошлом году в Аннака, — плохая катихизация; катихизаторы вместе со мною возмущены были поведением слушателей. Вообще, этот протестантский способ — говорить для всех, останавливающихся на улице — негоден в Японии.

Сегодня в шесть часов отправились из Куруме в Хаката, 12 ри от Куруме (дзинрикися здесь берут очень дешево: 70 сен за тележку). Кавано и Кунгимия провожали ри три. Дорога все время идет по равнине, везде возделанной и отлично населенной; движение по дороге большое; в первом часу прибыли в Хаката. Первый вопрос: «В Хиросима пароход есть ли?» Чрез пять минут принесен был ответ, что «нет, и дней пять–шесть не будет». Значит, японцу солгать ничего не значит, — в Куруме фуне–но тонъя уверял, что сегодня идет в Хиросима Мейкоомару. Но сегодня же идет в Каминосеки пароход, а оттуда в Хиросима–де — каждый день. Вечером, сказали, пароход уходит. Стало быть, до вечера время свободно. Отправился взглянуть на Хаката, Фукуока и Хакозаки.

В Фукуока — домов, говорят, до десяти тысяч; жил удельный князь Курода; отделяется Фукуока от Хаката только рекою. Чрез реку в Фукуока тотчас же — Кенчео и другие присутственные места, затем — верхние улицы — от моря — заняты домами сизоку, приводящими к крепости, окруженной рвом и имеющей позади озеро (как видно из Кооен [?]); крепость не вконец разрушена; там живет гарнизон. Нижние к морю улицы — маци. Чрез них, к морю, против крепости — Кооен (публичный сад), еще не отделанный; положение превосходное; с видами на море и на оба города. Несмотря на младенческое состояние сада, в нем уже в павильонах музыка и пьянство.