Дневники св. Николая Японского. Том Ι

Утром Дмитрий Дмитриевич рассказал о вчерашнем разговоре с Бережницким, в котором оказался плохим дипломатом, — потом повез в Новодевичий тюк старого облачения из Знаменской Церкви. Щурупов приходил получить двадцать три с половиною рубля за фотографии плана и сказать, что неудобно устроить три престола подряд, — тесно будет. Нужно будет поговорить с Владыкой. — О. Евгений, сосед, зашел, — настоятель Новгород–Северского монастыря (Черниговской губернии), — земной поклон от его страны Миссии! — О. Александр Касаткин завернул и пусто поболтал. О. Исайя принес показать пропечатанную в сегодняшнем номере «Голоса» награду Владимира 3 степени. После обеда побыл у Путятиных, потом у Федора Николаевича, где был и Дмитрий Дмитриевич. Получил там корреспонденцию из Японии, где, между прочим, письма Якова Дмитриевича, о. Павла Савабе и П. [Павла] Ниццума. Жаль, что бесследно обокрали о. Анатолия на 700 ен. Дмитрия Дмитриевича убедили ехать в Японию священником на судне с преступниками, что для него будет полезно для практического знакомства с людьми, особенно в сообществе такого человека, как Митрополов. Последний был сегодня у меня после обеда и чрезвычайно понравился — такие светлые глаза, симпатичное лицо и умная речь. — По возвращении домой в семь отправился к Владыке с фотографиями храмового плана. Он не позволил переместить придельные алтари, сказав, что для служения не тесно будет, иконы же можно сделать уже. Советовал мне взять деньги, собранные им на храм, так как Лавру угрожают поджечь и ограбить. «Если Лавра потерпит разграбление, то пусть вместе погибнут и миссийские деньги, не до них будет». — «Да Лавра–то потом может поправиться, а Миссии трудно»… «Придется в таком случае раньше из города возвращаться, между тем как до сих пор приходилось иногда во втором и в третьем часу». «Вот это и нехорошо — я не знал этого». — «Да ведь мне приходится бывать в таких домах, где собираются люди ученые, почтенные, — притом у меня есть для позднего ночлега комната у графа Путятина». — «Все–таки нехорошо; хороший монах скажет: „Мне нужно вовремя возвращаться”»… «Правда это», —невольно должен был согласиться я, беря прощальное благословение. — Послушал рассказы о. наместника в секретарской; охотник рассказывать он. Вернувшись к себе, застал Ивана с коробкой книг и вещей от графини Ольги Евфимовны и получил приглашение от соседа о. Евгения выпить стакан чаю, после чего взял от него сегодняшний «Голос», где напечатан «Указ Правительства Сенату об учреждении в Санкт–Петербурге верховной распорядительной Комиссии по охранению государственного порядка и общественного спокойствия, с назначением главным начальником оной графа Лорис–Меликова, которому и дана совершенно диктаторская власть». О, tempora! [32]

16 февраля 1880. Суббота

Какая мелочь событий! Дотянувши до вечера, едва помнил, что было с утра. Такая мерзкая, отвратительная жизнь может быть только при неимении настоящего дела. Для чего я тяну здесь изо дня в день? И сам скучаю и бездельничаю, и в Японии по Церкви идет расстройство и ждут меня. Форма заела. Старье, рухлядь все в России: не диво, что и бунтуют. О. как многое нужно переменить и улучшить! Не живем и действуем мы — прозябаем! А тут паника, сумбур… не диво! Э–эх! Горько, обидно, жалко! Лесть, гнусность, чаянье живой воды везде между строк… Сегодняшние газеты стоит сохранить для воспоминания потом. — Потянем лямку… Утром о. Исайя с крестом, — в <…> решили, и другую Церковь ему, не Коодзимаци, названную, по вчерашней корреспонденции, Богоявленской. — Он пригласил на Акафист, который будет читать сам Владыка. — Побыл у Щурупова и сказал, что Владыка не позволил вынести приделы в Церковь. — После обеда ходил по иконным лавкам, чтобы найти икону святого Феодора Тирона для подарка завтрашнему имениннику Феодору Николаевичу; не нашел и потому купил в Гостином икону Тихвинской Божией Матери в серебряном окладе, довольно благолепную (за десять рублей). Проходил все время пешком в холодной рясе, так как была оттепель — На всенощной был в Крестовой — продолжается часа два с половиной; на «реках Вавилонских» пели хоровое, — не особенно понравилось. — Как все поздравляют с «Владимиром 3 степени» — вот нашли–то радость! Вернувшись, читал накупленные сегодня газеты. Скверно в России! И скоро ль будет лучше?

17 февраля 1880. Воскресенье