(Пишется в Рязани, утром 23–го числа, в понедельник).
В двенадцать часов тогда был в Сызрани. Прежде того любовались все с парохода на великолепный мост чрез Волгу, еще недоконченный; под пролет наш пароход прошел, не нагибая флагштока. Сызрань стоит на Волжке, весьма красивый городишко, высматривающий свежо и чисто. Извозчик прямо привез меня к брату, священнику женского монастыря, в домик против монастыря. Брат и его семейство встретили весьма радушно; жена его, Марья Петровна, совсем растолстела и обрюзгла; дети — две дочери: Маша, двенадцати лет, и Люба, десяти лет; первая — необыкновенно бледная, но красивая девочка; вторую застал в простуде, лежащую в жару, но когда я сказал, что если она выздоровеет, то пойдем в лавки куклу покупать, то она действительно тотчас же выздоровела, — встала, несколько раз ее тошнило, но в постель уже не легла; и мы пошли в лавки и купили куклу, маленький самовар с прибором, мячи и прочее. Я думал, что Маша уже побрезгует куклою, но и она обрадовалась куклам в лавке, почему и ей купили. Обе они учатся очень хорошо в женской школе, которую тут же, проходя, показывали, и постоянно получают награды. Служит священником брат Василий, как видно, усердно и хорошо, — Стерлядью, свежей икрой, балыком и прочим закормили они меня.Утром сходили к обедне в женский монастырь. Служил младший священник — в первый раз здесь. — После обедни игумения Мария позвала к себе на чай, после чего показала монастырь. После обеда ходили в лавки купить племянницам на платье, причем обе они показали себя очень умеренными, никак не хотели принять от меня по шелковому платью, а ограничились шерстяными. Вечер провели у брата одни. Хоть кратковременное убежище от официальности!
Утром в присланной из монастыря карете сделали (с братом вместе) визит наместнику мужского монастыря здесь. Наместник показал монастырь, храм, где Чудотворная икона Феодоровской Божией Матери, ныне носимая по городу, домик Преосвященного, когда он бывает в Сызрани, сад — весь из акаций, за ним часовню и прочее. Монастырь красиво выстроен, очень большой, древний, но братий мало. — На обратном пути сделали визит о. протоиерею Собора — толстому и приветливому весельчаку, и, как видно, очень доброму человеку. В двенадцать часов были у игуменьи на пироге. Она говела и сегодня приобщилась Святых Тайн. — Были позваны еще: полицмейстер города — некто Василий Александрович, которому я также сделал визит сегодня, протоиерей и наше семейство. После завтрака осматривали сад монастыря — фруктовый, где угостили свежею малиной. — После матушки пришли пить чай к Василию. Вечером были у о. протоиерея, который усердно угощал рябиновкой; вернулись на его рысаке. Вообще видно, что здесь люди живут в добром согласии и дружбе между собою. Часу в пятом с племянницами и братом ходили в город купить им конфект.
Утром с братом и Любой ходили гулять на берег реки, видели трепещущихся стерлядей, вынимаемых из садка. — К завтраку собрались гости: полицмейстер, игуменья, протоиерей, жена директора и Петр Афонасьевич Прозоров — соборный священник, родственник Марии Петровны. После завтрака сходили с племянницами в книжный магазин купить им басни Крылова, «Родину» и прочие книжки, какие нашлись здесь годные. — В пять часов из монастыря отправились в Никольскую Церковь встречать икону Феодоровской Божией Матери. Трогателен обычай этот — ходить по городу с иконой каждый год, на что дается городу две недели! По принесении иконы в монастырь брат в облачении встретил ее среди монастыря, а навстречу в Никольскую церковь высланы были хоругви и священник с диаконом, из Никольской же церкви провожали ее с своими хоругвями, иконами и причтом. — Всенощная шла в монастыре три с половиной часа; после нее чудотворная икона взята была Василием в его дом, несли ее туда Марья Петровна и Маша; отслужили молебен, приложились и проводили в дом другого священника, потом — диакона, а затем в монастырь, где целую ночь святую икону носили по келиям и пели молебен, так как назавтра днем она должна была отправиться по соседним домам, а вечером — в следующую Церковь.