Дневники св. Николая Японского. Том II

Завтра еще примут крещение 11; они к крещению приготовлены почти вполне Иоанном Хатакеяма и его женой Сусанной, — катихизатор Авраам Яги мало принимал в этом участие, ибо он приходит из Оодате сюда в месяц два раза, всего на 4–5 дней. Еще имеют креститься двое; новых слушателей затем пока нет.

К богослужению собираются по воскресеньям человек 20, по субботам почти все. Читает Иоанн Хатакеяма, и поют. Собраний религиозных никаких больше не производится. Детей молитвам учат.

Иоанн Хатакеяма пожертвовал здесь под Церковь 100 цубо земли и на ней сам построил Церковь, обошедшуюся ему в 326 ен, — расход вполне его собственный, из христиан некоторые участвовали только личным трудом. Церковь построена в 1892 году. Для производства сей постройки вызван был из Токио плотник Семен, оттого в Церкви много кое–чего скопировано с Миссии; церковка внутри производит приятное впечатление, тем более что иконостас для нее, написанный в мастерской Ириной Ямасита, вышел довольно красивый.

Иоанн Хатакеяма единолично содержит здесь всегда священника и катихизатора, когда они приходят сюда. Кроме всего этого, он жертвует с сего года 1 тан земли на содержание Церкви; с осени нынешнего года прочие здесь христиане станут обрабатывать ее для Церкви. Из одного тана обыкновенно получается 2 коку риса; один коку стоит в продаже 5 ен 20 сен.

Иоанн Хатакеяма — старик 47 лет, вполне преданный Церкви. О. Борис испросил для него звание катихизатора — как почетное за его пожертвования и труды для Церкви (без всякого содержания от Церкви); но он стоит звания катихизатора и по своей ревности к проповеданию Слова Божия. Он очень уважаем в здешней местности и известен здесь всякому просто под именем «Магата–но оя гата», имеет много родичей. В Магата христиане, кроме дома Акахира, все его родные. Впрочем, нельзя сказать, чтобы он был особенно богат; напротив, боюсь я, чтобы его дело для Церкви не потребовало со временем расходов от Миссии. Когда я стал приглашать его в нынешнем году на Собор, как катихизатора, разумея, конечно, что и придет на свой счет, он разом выставил препятствие — «нет средств на дорогу в Токио и обратно — израсходовался–де на постройку Церкви, нужно было выделить брата, построив ему отдельный дом; но я не мог этого сделать, а отрезал половину своего отцовского дома и поставил ему; деньги, которые следовало бы употребить на постройку дома брату, я издержал на Церковь, теперь нужно экономить, чтобы возобновить половину отцовского дома, которую я отрезал». Меня это неприятно поразило, но чтобы не взять назад приглашение, я предложил дать ему на дорогу от Миссии, как другим катихизаторам, и он обещался прийти. — Вообще, христианство в Магата держится на одном человеке, это очевидно; прочие не принимают никакого участия ни в пожертвованиях, ни в других церковных делах. «Что жертвуют другие христиане?» — спросил я, — «А то, что опускается ими в церковную кружку», — отвечает Иоанн Хатакеяма, — «Сколько же опускается?» — «Неизвестно, еще не открывали; она в нынешнем году только поставлена».

Иоанн Хатакеяма принял нас с о. Борисом в своем доме. Дом чистый, опрятный, видимо, приготовленный к нашему приезду. Расспросив о церковных делах, пошли в Церковь служить всенощную. Христиане все были в Церкви, и она была почти полна, ибо может вместить не больше 100 человек (сегодня были и язычники). Читал Авраам Яги очень плохо, пели довольно порядочно, за проповедию наполовину заснули, ибо было поздно. Когда вышли из Церкви, заставили еще ужинать, «мол, нарочно приготовлено».

9/21 мая 1893. Воскресенье.

Магата. Оодате.

Утром о. Борис крестил 11 человек. Потом отслужили обедницу; была проповедь; предложено затем учредить мужское и женское собрание «коогиквай», так как христиан и христианок достаточно для того, — и учредили, избрав тут же время и людей для первого собрания. После обеда отправились посетить дома христиан. Дождь с ветром, не перестававшие с утра, делали очень неприятным слякотное путешествие. Прежде всех зашли в дом семинариста Стефана Акахира, — голая бедность, в лачуге вместо матов грязные рогожки; мать с грудным ребенком и два другие сына, лет 15 и 12, сидели тут же, а отец, по выпуске его из тюрьмы, ушел в Хоккайдо добывать средства к жизни; дал им 2 ены, — больше что же я могу? Тут же еще нашли Соломонию Оомори — старуху из Кеманай с внучкой Мариею, лет 15, дочерью Иоанна Оомори, служившего некогда даже по проповеди в Кеманай (по предложению о. Иоанна Сакай), ныне фотографа в Эсаси на Эзо. Соломония с Марьей из Кеманай нарочно пришли видеться со мной; оказывается, что отец «по бедности» хочет продать Марию на разврат, и она оттуда ушла к бабе; о. Борис сказал мне, что Соломония хочет просить меня принять Марию в школу; обещал принять, разумеется.