Дневники св. Николая Японского. Том II

В половине третьего часа пришли в Аомори. На пристани встретил катихизатор Симеон Мацубара с христианами. Пришли в церковный дом, построенный усердием катихизатора; он занял клочок земли, купил продававшееся сходно небольшое здание школы, перенес, поставил, и ныне очень приличный церковный дом, с достаточным для небольшого числа христиан помещением для совершения богослужений и для жилья катихизатору с семьей из жены и трех детей (четвертая здесь в Женском училище). Так как времени до отправления поезда железной дороги было почти три часа, то мы отслужили вечерню, которую пели очень бойко дети и подростки; после нее поучение о служении Богу словом и делом; рассматривание метрики, причем видно было, что проповедь в Аомори идет очень туго; в нынешнем году только один крестился. Всех христианских домов девять; половина христиан рассеялась по разным местностям. Мать семинариста Георгия Ногива, по болезни оставившего Семинарию, принесла подарок и очень благодарила за сына; тоже — отец больного семинариста Секи (ныне «Кенквай гиин» в Аомори). Видел я в городе отлично построенные здания Миссий католической, епископальной, методистской; немало живет там и иностранных деятелей сих Миссий; но успех и у них незначителен.

Около шести часов христиане проводили меня на станцию Урамаци, ближайшую к церковному дому, и я распрощался с ними и с Аомори.

В три часа ночи, когда я спал в вагоне, вдруг просыпаюсь в Ициносеки от возгласов у окна остановившегося поезда: «Здесь, здесь!». Отворив дверь, вижу человек двадцать христиан и христианок с катихизатором Василием Усуи во главе. Это они ночь не спали, чтобы дождаться поезда и принять епископское благословенье! Меня истинно тронуло это усердие. Здесь были: Моисей Ямада, богач из Церкви Яманоме, с двумя сынами, некоторые христианки с малыми детьми за плечами, малыши — дети катихизатора и прочие. Я благословил их, благодарил за усердие, но отказался посетить их, спеша в Токио, а после пожалел об этом; следовало посетить, отслужить у них Утреню, сказать поучение и чрез три часа вновь пуститься в путь. Сказал им, что попрошу о. архимандрита Сергия, когда будет возвращаться из Хакодате, остановиться у них (и ныне уже написал о. Сергию о том).

10/22 июня 1898. Среда.

На пути в Токио.

В семь часов вечера прибыл в Токио и нашел здесь все благополучно. Секретарь Сергий Нумабе рассказал, что были здесь о. Петр Кано, которому я наказывал Нумабе вызвать частно и посоветовать подать прошение о переводе его в другую должность. Прежде чем Нумабе высказал это, он горячо стал говорить, что «только некоторые — весьма немногие — не желают его в Одавара, все же прочие христиане за него, что он просит перевести его из Одавара, но не выводить из нынешнего прихода, а поселить в какой–либо другой Церкви его, что он отказывается только от Одавара». Итак, мне нужно побыть и в Одавара для той же цели, как в Хакодате.

11/23 июня 1898. Четверг.

Токио.

Алексей Сасагава в газете показал объявление, что Судзуки, переводчик Посольства, оставляет свою службу при Посольстве, а на его место поступает Исигаме. Призвал коочёо Иоанна Акимовича Сенума и спрашиваю:

— Правда ли?

— Правда. Исигаме говорит, что два часа он будет заниматься в Семинарии, а прочее время служить в Посольстве.

— Скажите Петру Исигаме, что если он хочет быть таким же обманщиком Церкви, каким оказались Сёодзи и Кониси, то может, — Церковь связать его не может. Если нет, то пусть и не думает о переводческой службе в Посольстве; эта служба никак не может быть совмещена с его теперешней службой. Или там, или здесь, — пусть выбирает одно.

Таковы–то люди, на воспитание которых Церковь потратила тысячи здесь и в России!

Итак — не посылать в Академии, а довольствоваться здешним образованием. Учителями Семинарии могут быть и кончившие хорошо курс в той же Семинарии.

Вечером приходил один христианин из Одавара ходатайствовать за о. Петра Кано. Я не вышел к нему, чтобы не подать повода к подозрению в пристрастии, а сказал чрез Нумабе, что завтра отправляюсь в Одавара по сему делу.

12/24 июня 1898. Пятница.

Утром из Посольства был студент Григорий Александрович Козаков спросить от имени посланника, могут ли они принять на службу в переводчики Петра Исигаме, просящегося на сию должность. Я сказал, что «препятствия не сделаю и буду рад, если он будет служить там хорошо; но от службы при Миссии он будет отставлен, потому что эти две службы совместить нельзя; он говорит, что до одиннадцати утра будет на службе здесь, потом весь день в Посольстве, но он нужен здесь не только до одиннадцати, а и в Посольстве может понадобиться до одиннадцати.