Дневники св. Николая Японского. Том II

Женская школа приходила прощаться: завтра утром отправляются на каникулы в Тооносава: в первый раз это: доныне проводили там каникулы ученики, ныне лишенные этого удовольствия за то, что оказалось слишком много пропущенных классов у них самопроизвольно.

4/16 июля 1895 года. Вторник.

С восьми часов соборное заседание. Прочитали вчерашнее распределение: кое–что переменили, затем утвердили чрез общее «кирицу».

Прочтено было письмо катихизатора Елисея Кадо, предлагающее установить твердым правилом, чтобы священники наблюдали за церковным имуществом по своему приходу. Завязались по этому поводу рассуждения и споры. Я слушал, молча, часа полтора. Раздосадовало меня очень горячо отстаиваемое мнение отца Матфея Кагета, что нельзя строго проверять христиан в церковном имуществе, составляющемся из их пожертвований, могут–де оскорбиться они, не понравится это им и так далее. Я послал за переводом книги Апостольских и Соборных правил, указал прочитать несколько канонов касательно церковного имущества и велел священникам непременно доставить мне к будущему Собору ведомости о церковных имуществах — в деньгах, или в землях, домах и тому подобное. Будут составлены правила, касающиеся сего предмета, и введены в употребление со следующего Собора. До сих пор слишком мизерны были имущества; просто не стоило тратить сил, чтобы поймать блоху (тем более что блоха эта почти всегда, появившись, тотчас же бесследно исчезала: христиане, нажертвовав какой–нибудь десяток ен, поручали его своему избраннику, который немедленно проматывал деньги на свои нужды). Теперь мизерность еще та же, но, видно, что христианам начинает надоедать эта вечная неуловимость блохи… Далеко за полдень протянулся этот предмет, составляющий у меня наболевшую рану, к которой еще одно прикосновение производит нестерпимую боль… Но, вероятно, и теперь порох даром потрачен, и самосодержание Японской Церкви — химера…

Когда собрались в два часа, я предложил всем взять — в какой обложке кому нравится — по экземпляру Требника и объяснил им кое–что в нем, чего не было в доселешнем рукописном переводе.

Было и опять несколько рассуждений — о. Павел Сато предлагал что–то насчет химер, которые тем же и остались.

Наконец, все истощились, что могло или должно быть рассуждено на Соборе. В пять часов сотворена была молитва, сказана и краткая речь, и Собор закрыт.

Затем частные речи и дела с разными членами Собора и с отправляющимися на службу катихизаторами.

5/17 июля 1895. Среда.

Отпустил старика диакона из Мориока Иоанна Сайкайси. Приходил он, по словам о. Бориса, допрашивать меня, зачем я возвращаю ему пожертвованные им Церкви 284 ен? Пожертвовал он эти деньги в 1879 году, состоя тогда уже лет шесть–семь на содержании Церкви. Получал он с того времени ежемесячно от Церкви (то есть от Миссии) по шестнадцать ен. Но в прошлом году потребовал по восемнадцать; и священник Борис Ямамура настаивал на его требовании, потому–де, что он свои деньги принес в дар Церкви. Вот уж что называется «еби–о мотте тай — о цуру», даже еще больше, потому что «еби» считается до сих пор не тронутым. Написал я тогда о. Борису сосчитать, во сколько крат Сайкайси прожил церковных денег больше своего пожертвования; а диакону Сайкайси стал высылать, согласно его требованию, по восемнадцать ен, но из его собственного пожертвования, пока оно все будет переслано ему; потом же Церковь, уже не связанная с его пожертвованием, будет иметь свободу назначить ему содержание, сколько заблагорассудит. Собственно никакого содержания диакон Сайкайси, по своей службе, не стоит уже более десяти лет, ибо совсем ослабел — не физически, а душевно: ничего не помнит, ничего не может, обратился почти в дитя. Но Церковь не должна оставлять без помощи и своих инвалидов, и ему содержание будет назначено… Сайкайси, впрочем, не потребовал от меня никакого объяснения, а лишь благодарил за то, что я говорил о. Борису; сему последнему я объяснил на днях, что «пожертвование диакону Сайкайси возвращается потому, что он связывал Церковь; чрез столько лет и после таких ее собственных затрат на содержание Сайкайси ей напоминается, что она облагодеяна даром Сайкайси!»… О. Борис, спасибо ему, выразил это о. диакону так, что мне не пришлось говорить с ним о сем, — о. диакон оказался совершенно успокоенным и радостным.

6/18 июля 1895. Четверг.